— Вам, почтенный маг, убеждения или религиозные принципы не позволяют делить ужин с эльфофилами? — Я с ходу изобрела подходящее словечко.

— Прошу, ответьте, — почти взмолился Лорд, ополовинив бокал.

— Да, мы оказали некоторые услуги князю Аглаэлю. Почему это вас так взволновало? — спросила я и выжидательно уставилась на мага, похоже, предпочитавшего нализаться в зюзю, только бы не вести щекотливый разговор.

— Нынче я без предварительного уведомления был зван на обед к графу Кольре. Такое случается не часто и, как правило, тогда, когда вельможе необходима консультация в вопросах, затрагивающих сферы тонких энергий, — вздохнул Лорд и осушил бокал. — Его сиятельство интересовала истинность слухов о защите, коей одарила эльфов не то сошедшая с неба священная звезда Дивных, не то неизвестная магева. Дабы попытаться удовлетворить любопытство графа, я намеревался прощупать внутренним зрением князя Аглаэля и получил весьма чувствительный удар магического свойства. — Маг поморщился, вспомнив не слишком приятные ощущения.

— Ура! Значит, заклинание действует! — обрадовалась я.

— Я бы на вашем месте, дивная магева, не был столь радужно настроен, — снова коротко вздохнул Лорд, упрямо изучая содержимое своего бокала и водя по ободу тонкими пальцами. — Графа интересовали также возможные пути снятия столь мощных охранных чар. Я уверил его, что сие невозможно.

— Так чего ты переживаешь? — искренне удивился Лакс. — Ты все проверил, теперь люди с эльфами будут вести дела честно.

— Те заклинания, кои стороннему магу снять невозможно, по силам развеять лишь создателю. А иным путем утратить свою мощь они могут лишь в одном случае: если погибнет маг, их сотворивший. — Лорд глянул на меня и вора больными глазами. Для эгоиста и одиночки было весьма непривычно переживать за кого-то, кроме самого себя, но он честно пытался. И осторожно намекал на опасность. Видно, граф совсем зарвался, если решился выступить против магов, пользующихся всеобщим уважением. Давно мерзавцу хвост не крутили.

— Успокойся, — ухмыльнулась я, пододвигая к себе блюдо с тонкими полосками мяса в каком-то травяном соусе. — То, чем я защитила Аглаэля и его эльфов, действует лишь тогда, когда им собираются причинить вред, а в остальном заклинание совершенно безобидно. Мои заклятия автономны и от жизни или смерти творца не зависят, однажды созданные, питают сами себя. Так что можешь просветить графа — силовые методы воздействия ему ничего, кроме синяков на собственной шкуре, не принесут.

— Я непременно передам, — кажется, магу полегчало. То ли правда не хотел выступать против меня и зла не желал, то ли попросту трусил, что его вынудят драться, и я, такая могущественная, что сама себя боюсь, навешаю ему горячих. А может, всего было понемножку.

После трудного разговора аппетит у мага разыгрался с удвоенной силой, а мы, набродившиеся по городу, от него не отставали. Да и стыдно было бы нам втроем уступить маленькому сильфу. Успокоившись, Лорд стал весьма приятным и вежливым собеседником. Все-таки в светском воспитании что-то есть. Говорил он вроде бы о пустяках, но так мило и изысканно занятно, невольно заслушаешься. Такому душке даже магию в ход пускать не надо, одним языком и изящными манерами кого хочешь зачарует. Даже Лакс, поначалу ревниво поглядывавший на сладкоголосого мага, утихомирился и поддерживал беседу вполне мирно. Хорошая еда и весьма неплохое вино располагали к приятному общению. Голоса народа, гомонящего в общей зале, долетали из-за плотно прикрытой двери отдаленным шумом морского прибоя и ничуть не раздражали, скорее даже наоборот.

Однако где-то часа через полтора нашего во всех отношениях приятного общения дверь приоткрылась и в нее протиснулся Самсур. За его спиной с решительно-испуганным видом жались к стене два чумазых ребятенка.

— Почтенная магева, прошу прощения за беспокойство, но эти малявки твердят, что желают вас видеть и просить о помощи.

— И что? — брезгливо-надменное выражение мигом сменило доброжелательную компанейскую улыбку Лорда.

Меня передернуло от отвращения, терпеть не могу чванливых скотов, и я в пику магу благосклонно улыбнулась малышам:

— Спасибо, Самсур. Так какая вам помощь нужна от магевы?

— Тятька упал вчера вечером в слесарне. Домой его принесли, думали, отлежится. А он все не встает и стонет, — серьезно, с совершенно сухими глазами доложил один из мелких, кажется, девочка. По бесформенным обноскам было трудно определить пол ребенка.

— Вы же нас хлебом кормили, вы добрая, помогите тяте, магева! — поддержал то ли сестру, то ли брата второй оборвыш, как я поняла, из тех, кто вчера клянчил у ворот милостыню.

Вот они — добрые дела, не успеешь одно закончить, за ним хвостом другое тянется, как инфекции к ослабленному организму липнут. Но послать детишек на три веселых буквы и спокойно продолжить пирушку — значило подтвердить, что прав Лорд. Что я, такая же дрянь, только в другой упаковке? Не дождетесь!

— Хорошо, пойдем поглядим, чего сделать можно, — отодвинула я тарелку, встала, прихватила сумку со священным колдовским атамом и прочими девичьими мелочами.

Ребята, не веря своему везению, поспешно, пока я не передумала, попятились за дверь.

— Неужели вы правда собираетесь идти с этими… — у возмущенного Лорда не нашлось изысканного речевого эквивалента тому, что он думал об оборвышах, зато глаза выкатил весьма красочно и брови взметнулись чуть ли не к волосам, — ночью, в трущобы! Это недостойно высокого титула магевы! Это, в конце концов, опасно!

— Они позвали, насколько я понимаю, долг любого мага отвечать на просьбу не обладающего даром и нуждающегося в помощи, — пожала я плечами как можно безразличнее. — Именно это, а не выбор новых кружев на рубашку, считается призванием и прямой обязанностью.