— Что ты кипятишься? Разошелся, как холодный самовар.

Командир свирепеет:

— Ах ты, железяка! Ты у меня дождешься! Вырублю!

Нет лучшего способа раздуть скандал, чем ответить на оскорбление, и нет лучшего способа погасить его, чем замолчать и сделать обиженный вид. Кибрик замолкает.

Может показаться, что человек в этой ситуации слишком невыдержан и капризен, как ребенок, а машина мудра и расчетлива, как воспитатель. Но не будем забывать, что компьютер только имитирует эмоции, целиком опираясь на речь человека. На самом деле это человек управляет с помощью своей речи поведением машины, он говорит не с ней, а сам с собой, со своей психикой, с эхом самого себя. Однако иллюзия общения усиливается еще и от того, что компьютер является как бы представителем речевого сознания и подсознания всех говорящих на данном языке людей. Так что в конце концов человек говорит не с машиной и не с самим собой, а с «усредненным» или «суммарным, коллективным» человеком.

А что касается невыдержанности, то вспомните себя, когда вы мучаетесь с ремонтом какого-либо технического устройства, особенно если рядом никого нет. Вы наверняка тоже не удерживаетесь от реплик, и боюсь, они не всегда вполне корректны. Когда скрючившись лежишь под автомашиной и бьешься с неудобной гайкой или на морозе пытаешься оживить заглохший мотор — еще и не такое скажешь, а то и пнешь ее в сердцах по шине.

Но вернемся к поссорившимся коллегам. Некоторое время работа идет в молчании, но человеку нужна помощь техники. Он уже разрядился, поостыл.

— Кибрик!

— Ну.

Ответ хмурый, и Командир хочет загладить обиду:

— Не сердись. Я не знал, что ты такой обидчивый. Прозвони-ка лучше все внешние цепи.

Кибрик, разумеется, зла не помнит. Ему только нужно было вернуть человеку хорошее расположение духа. В реплике Командира он уже не находит отрицательных оценок семантики. В синтаксисе замечает конструкцию «односторонне направленного чувства» (Я не знал, что...). Поэтому спешит восстановить гармонию в отношениях, для чего находит самую гармоничную — объединительную — конструкцию:

— Ладно, что было, то прошло. — Затем выполняет порученное ему дело и сообщает: — Здесь все нормально.

— А блок А-2?

— Вот оно, Командир! На выходе мощности нет.

— Посмотри описание блока.

— Два контура тригенных куаторов, соединены через региттер.

При таких тестах скорее всего неполадки в соединении.

— Молодец, Кибрик! Это мы в момент поправим. Как теперь?

— Полный порядок!

— То-то же. А ты в бутылку полез. На что ты, кстати, обиделся, на железяку?

— Конечно.

— Понапихали в тебя программисты всякой чепухи.

— При чем тут программисты? Я и сам знаю, что это слово грубое и некрасивое.

— Ишь ты, какой умный!

Понятийно и качественно реплика звучит как бы похвально, но Кибрик «знает», что выражение формы ишь ты, какой... насмешливое. Он находит слово с несоответствием звучания и значения, но с ярко выраженной экспрессивностью звучания. Такие слова, как правило, развивают иронически-насмешливые переносные значения, так что Кибрик платит собеседнику той же монетой:

— Ох и язва ты, Командир!

Ответ удивляет Командира: надо же, машина, а насмешки «понимает».

— Нет, я смотрю, ты действительно силен!

— Спасибо, Командир.

— Кушай на здоровье.

Последняя реплика пониманию Кибрика уже недоступна, поскольку ее ироническая окраска чисто ситуативна. На всякий случай он решает помолчать. Да и Командир наговорился:

— Ладно, довольно болтать. Пока я буду заниматься ужином, ты обработай всю информацию с траггера. А чем займемся вечером?

— О, я такой сюрприз приготовил! Нашел стихи с дивным звукоцветом. На меня они произвели большое впечатление.

— Ого! Ты и поэзию любишь?

— Не всякую, не всякую.

— Ну что ж, вечером посмотрим, какой у тебя вкус. Приступай к работе.

Сегодня подобный разговор с машиной еще не может состояться, хотя в принципе он вполне возможен. Но уже сейчас ничто не мешает объединить существующие программы анализа понятийной, качественной и фонетической семантики, что сразу даст возможность компьютеру имитировать понимание очень тонких, «человеческих» черт языкового значения.

Если бы внеземной космический корабль впервые приближался к Земле, то с его борта сначала она выглядела бы единым диском, на котором по мере приближения начинают проступать детали — скопления облаков, проглядывающие сквозь них континенты. Вот корабль проходит атмосферу, летит над водами океана, над лесами, приземляется на земную твердь. Прибывшие космонавты начинают исследование планеты, анализируют воздух, воду, почву, обнаруживают кипение жизни на Земле. Уже эти первые сведения дают им богатейшую информацию, но только мы, земляне, знаем, как много им еще нужно изучить, чтобы составить себе более или менее полное представление обо всех аспектах строения планеты и жизни на ней.