Тараки сделал остановку в Москве, где провел совещание с Кармалем о распределении министерских портфелей после свержения Амина. На его беду, Амин узнал о заговоре и выступил первым. Через три дня ему удалось схватить Тараки, который по его приказу был задушен в тюрьме. Хафизулла Амин объявил себя президентом страны и председателем НДПА.

Советское руководство как-будто примирилось с реальностью. Брежнев и Косыгин прислали новому президенту «самые теплые поздравления» и одновременно был отдан приказ о подготовке к свержению Амина — «продажного агента ЦРУ», как называл своего соперника Бабрак Кармаль.

В середине сентября 1979 г. планы военной оккупации Афганистана были готовы. Вскоре Кармаля тайно привезли в Кабул и укрыли на военно-воздушной базе Байрам, охранявшейся советскими войсками.

В конце ноября в Афганистан прибыл первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал Виктор Папутин. Он посетил Амина, а спустя некоторое время советские газеты сообщили о смерти генерала. Западные разведывательные источники сообщили, что Папутин был смертельно ранен в перестрелке с главой тайной полиции Афганистана, племянником Амина.

А 30.12.1979 г. газета «Правда» сообщила, что «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе сосвоими приспешниками предстал перед справедливым революционным судом народа и был казнен».

В годы перестройки, в одном из новых советских еженедельников появились воспоминания участника событий свержения Амина майора КГБ М. К. (он не захотел раскрывать своего имени). Вот что он рассказал о смерти Амина:

«В Афганистан мы прилетели недели за две до событий. В нашей группе было 22 человека, возглавлял ее полковник КГБ. Нас поселили на вилле под Кабулом. Выходить из помешения и пить что-либо, кроме спиртного, было запрешено.

О нашем задании мы знали только, что при наступлении времени „Ч“ нам будет зачитан приказ, в соответствии с которым мы и будем действовать. Хотя в принципе то, что нас послали в Афганистан, никого не удивляло. еще когда по просьбе Тараки в эту страну были направлены военные советники, под их видом туда поехали наши сотрудники.

Наконец время „Ч“ наступило, и нам был зачитан приказ, составленный вполне в духе последующих статей в „Правде“: Амин — агент ЦРУ, пособник империализма, враг афганского народа. Мы должны были очистить дворец Амина, подавив сопротивление.

К дворцу Амина выдвинулись на десяти боевых десантных машинах с опознавательными знаками афганской армии. Сотрудники КГБ приняли командование экипажем и десантом. Все были одеты в форму афганской армии, а чтобы в темноте не перепутать своих с солдатами охраны, каждый на рукав и на фуражку нацепил белую ленту.

Дорога к дворцу Амина — горная и устроена так, чтобы на открытую площадку перед дворцом могла выехать только одна машина. Если ее подбить, то она не даст пройти колонне. Что и произошло. Едва мы подошли к дворцу на машинах, охрана открыла огонь, первая машина встала. По нам били из дворца из крупнокалиберных пулеметов. Мы залегли. Руководитель операции полковник КГБ Бояринов кричал и ругался.

На штурм шли только сотрудники КГБ. Орали мы со страху ужасно, все больше матом, что, в сущности, помогло нам не только психологически. Пока перебегали под огнем пулеметов дворцовую площадь, убили двоих, в том числе полковника Бояринова. Когда ворвались во дворец, поведение афганцев изменилось.

Многие выходили с поднятыми руками и приветствовали нас по-русски. Солдаты из охраны Амина приняли нас поначалу за мятежную часть афганской армии. Многие из них, как потом выяснилось, обучались в десантной школе в Рязани. И услышав, что наступающие ругаются по-русски, сдались как высшей и справедливой силе. Иначе наши потери были бы больше.

Действия свои внутри дворца я помню смутно. Все было как в кошмаре, двигался я механически. Если из комнат не выходили с поднятыми руками, открывал дверь, бросал гранату и бил, не глядя, очередями по комнате и бежал дальше. Помню, какой-то человек метнулся к лифту. Пока закрывались двери, я успел бросить туда гранату.

Когда штурм был окончен, стали искать Амина. Его тело обнаружили в подвале. Голову ему оторвало разрывом гранаты. Он был в халате. В момент нападения, судя по всему, Амин после ванны пил коктейль. Мы так и не смогли выяснить, кто именно убил Амина. Скорее всего, все шло по той же схеме — кинули в дверь гранату, пустили очередь из автомата и убежали». [141]

Свою интерпретацию гибели правителя Афганистана предлагают журналисты Д. Гай и В. Снегирев, которые провели самостоятельное расследование. Вот что они пишут:

«Обед проходил в легкой, непринужденной обстановке, тон задавал радушный хозяин. Когда Панджшери, сославшись на предписание врачей, отказался от супа, Амин пошутил: „Наверно, в Москве тебя избаловали кремлевской кухней“. Панджшери принял шутку и еще раз повторил для всех то, что уже рассказывал Амину: советское руководство удовлетворено изложенной им версией смерти Тараки и смены руководства страной. Его визит еще больше укрепил отношения с Москвой, там подтвердили, что СССР окажет Афганистану широкую военную помощь.