– Ну какой же ты урод! – в сердцах крикнула ему вслед дама в сарафане. – На колбасу пойдешь! Девушка, вы живы?

– Что это было? – только и смогла вымолвить Агния.

– Это был Васька, – судя по ее взгляду, собеседница считала такой ответ вполне исчерпывающим. – Да, здорово он вас изгваздал… Вы-то сами к кому?

Этого вопроса следовало ожидать – в таких поселках обычно все друг друга знают, даже если тесно не общаются. Агния предполагала, что может встретить любопытствующих, поэтому объяснение своего приезда продумала заранее:

– Я приходила к дому подруги… она умерла. Я надеялась, что в доме живет кто-то из ее родных, я должна была передать ей кое-то, да вот не успела. Только там никого нет.

– Это вы к Кристине, наверное, приходили… Мы рядом с ней живем, уже слышали, что случилось! Очень жалко… Да вы вставайте, не лежите в луже. Моя мамка говорила, что, если долго сидеть в луже, икру метать начнешь!

Только при наличии в луже обделенных в нерест карасей.

Агния не опасалась стать икрометательницей, но подняться, разумеется, попыталась. И у нее это почти получилось, но полному успеху помешала резкая боль в ноге, и девушка с тихим вскриком «Ой!» плюхнулась обратно в грязь.

– Ногу подвернули? – совсем расстроилась дама со скалкой. – Ох этот Васька! А вы как сюда добирались?

– На машине, – тяжело вздохнула Агния, пытаясь понять, вывих у нее или просто ушиб. – Она на парковке, возле озера.

– Так это далеко! Вам с такой ногой идти нельзя, да еще и в дождь! Слушайте, а вы точно никого тут грабить не собирались?

«Так бы я тебе и сказала, если бы собиралась», – подумала Агния, но озвучить эту мысль не решилась. Ее собеседница, похоже, относилась к тому типу людей, которые все на свете воспринимают буквально и поэтому жутко боятся микробов под ободком унитаза.

– Не собиралась! Слушайте, я фотограф вообще-то, а не грабитель! Визитку показать?

Визитка еще никогда и нигде не воспринималась как подтверждающий личность документ, но дама об этом, видимо, не знала.

– Да не надо, я и так верю! Давайте я вас в дом отведу, там вы почиститесь, а я вам ножку перевяжу, если нужно. Мне, вообще-то, в дом нельзя посторонних приводить, но хозяин у меня добрый, поймет ситуацию!

Агния фактически с самого начала подозревала, что перед ней чья-то прислуга, и теперь ее подозрения подтвердились. Шансы на то, что местные обитательницы выскочат на улицу, чтобы помочь посторонней девице, были крайне невысоки.

– Меня, кстати, Маша зовут, – сообщила дама, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся совсем молодой, ей нельзя было дать больше двадцати лет. – А вас?

– Агния, и давай на «ты», раз уж ты меня спасаешь.

– Да какое там, – заулыбалась Маша. – Разве ж это спасение? Просто нельзя человека в такой неприятности бросить!

– Очень многие, Маша, с тобой не согласились бы.

Они начали потихоньку продвигаться к роскошному кирпичному особняку с просторными стеклянными верандами. Идти быстро не получалось, потому что Агния прихрамывала, даже при поддержке мощного Машиного плеча идти ей было тяжело. Тут уже не до боязни прикосновений, лишь бы дойти! Попутно Агния успела навскидку оценить участок, на который она попала, – этот дом был побогаче особняка Кристины.

– Почти дошли! – подбадривала ее Маша. – Ты, это, не обижайся, но в кухню мы через черный вход пройдем, потому что в грязи мы с тобой вывозились – ого-го-го!

– Какие уж тут обиды!

– И еще… громко не говори, хорошо? А то хозяин спит, не хочу его будить.

Агния тоже этого не хотела. Потому что хозяева таких замков обычно не отличаются излишним гостеприимством – особенно по отношению к вывалянным в грязи незнакомкам.

Кухня в доме, куда вела отдельная дверь, оказалась просторной и светлой. Она гордо блестела самым новым оборудованием и полированным полом, на котором грязные следы были особенно заметны. Окна кухни выходили на улицу, по которой шла Агния, – так, должно быть, Маша и заметила ее.

– Вот сюда садись, – Маша помогла незваной гостье забраться на высокий стул. – Я полотенце принесу, оботрешься.

Агния критически осмотрела свою одежду и подумала, что тут не полотенце – тут лопатка нужна. Хорошо еще, что из всех ее вещей хотя бы рюкзак оказался непромокаемым, это сохранило от повреждений камеру – и черный конверт.

Маша ненадолго скрылась в коридоре и вернулась оттуда уже в сухом цветастом платье. В руках она несла два больших пушистых полотенца.

– Неужели ничего похуже не нашлось? – запротестовала Агния. – Я же их испачкаю!

– Так все же отстирается! – простодушно заметила Маша. – Ты не подумай, я их сама стираю, ни на кого другого работу не перекладываю!

– А мне и тебе работу лишнюю давать не хочется!

– Не упрямься, а то простынешь. Я сейчас чай сделаю с медом, давно у меня гостей не было!

Агния поняла, что протестовать бесполезно, и сдалась. Да и не хотелось ей протестовать: она устала, замерзла, в ноге пульсировала глухая боль. Она не привыкла к помощи посторонних людей, но не видела ничего страшного в том, чтобы принять ее.