Но для нужд широкого читателя нужно создать библиотеку русских классиков, в которую вошли бы все более или менее выдающиеся писатели XVIII и XIX веков. И в этом издании нет нужды преследовать абсолютную «полноту». Достаточно, если каждый автор будет представлен в наиболее ярких его произведениях, ценных абсолютно или по тому влиянию, которое они оказали на ход нашего литературного и общественного развития. Новый читатель не разберётся в десятитомных изданиях Лескова, Чернышевского, ему нужно придти на помощь, выделивши наиболее существенное и яркое.

Рядом с основной «библиотекой русских классиков» должна стоять серия народных изданий — отдельных, небольших по размеру произведений авторов, вошедших и не вошедших в основную серию.

К собранию избранных сочинений каждого автора (в основной серии) должны быть даны: биография, портрет и одна-две критических статьи (Белинского, Добролюбова, Чернышевского и др.) с краткой оценкой их исторического значения. Краткие биографии могут быть предпосланы и народным изданиям, если автор не вошёл в основную серию (если же вошёл, тогда можно ограничиться ссылкой на соответственный том основной серии). Мы полагаем, что книги основной серии главным образом пойдут в библиотеки — сельские, заводские, полковые и ротные, морских и речных судов, поездов дальнего следования, больниц, школьные и т. п. Издания же второй серии — для разносной продажи и для продажи на вокзалах, в коммунальных лавках (даже не книжных, особенно в деревнях, в которых нет книжных складов). Для нужд школы должны быть изданы в самом спешном порядке те произведения, которые указаны в примерной программе Комиссариата народного просвещения Союза коммун Северной области. И в этой серии нужно выйти за пределы XVIII и XIX веков, издать произведения более ранних эпох, в частности ряд сборников устной поэзии, которые, конечно, могут быть использованы и для нужд внешкольного чтения.

Насущной задачей является издание для школ и художественно иллюстрированных произведений русской литературы. Современная техника позволяет сделать их доступными и для широких демократических масс, а не только для нескольких сотен эстетов и снобов, как это было в пору хозяйничанья буржуазии. Здесь в первую очередь речь может идти, конечно, о переиздании старого, а во вторую — о создании нового. Из старых изданий можно было бы повторить, например, такие: иллюстрации Бенуа к Пушкину («Пиковая дама», «Медный всадник»), Врубеля к Лермонтову, Агина и Боклевского к Гоголю, Островскому, Кардовского к Грибоедову, Трутовского к Крылову и т. п. И такие издания были бы на своём месте в каждом школьном кабинете родного языка, литературы.

При сём прилагается примерный проспект издательства по сериям.

Интернациональный митинг 19 декабря был праздником русского пролетариата, и хотелось бы, чтоб этот большой день русской революции остался в памяти рабочих надолго, навсегда.

Не так важны речи, не столь новы и ярки слова, оказанные русскому народу представителями разных государств и наций Европы и Азии, сколь важно и знаменательно чувство пламенного доверия к рабочей России, глубокое понимание исторической её роли, выраженные двадцатью тремя ораторами.

Индус и кореец, англичанин, перс, француз, китаец, турок и все остальные говорили, в сущности, на одну и ту же тему, — на тему об империализме, который, зарвавшись в жадности своей до безумной и позорной бойни, захлебнулся кровью народов, опьянённых им, и вырыл сам себе могилу, обнажив до ужасающей ясности пред всем рабочим миром бесчеловечие и цинизм свой.

Но, говорю, не эта, знакомая и уже привычная слуху рабочей массы критика преступлений отжившего социального строя, не суд международной справедливости над шайкой международных грабителей, поссорившихся между собой на дележе добычи, — не это являлось основным смыслом митинга.

Смысл его сказался в том единодушном чувстве, которое являлось похоронной песнью отжившему и радостным благовестом, призывавшим все народы на помощь возрождённой революционной России, зовущим её на помощь рабочему люду всех стран. Во всех речах звучала уверенность в том, что Россия, волею истории взяв на себя роль передовой армии социализма, с честью и успехом выполнит эту трудную, великую роль и увлечёт за собою все народы к созданию новой жизни.

Чудесно звучали эти разноязычные речи, исполненные единым чувством, и ещё раз убеждённо подумалось, что только разумно направленная воля народа способна творить чудеса.

Действительно, не чудо ли? С конца XVIII века народ монархической России неуклонно исполнял постыдную и кровавую работу гасителя всех революционных и освободительных движений народов Запада и Востока; наши солдаты слепо дрались с революционной армией Великой французской революции, несколько раз жестоко раздавили национально-революционные движения Польши, в 48 году помогли монархической Австрии уничтожить венгерскую революцию, в 78-9 годах убили конституцию Турции, насиловали Персию, топили в крови национальные движения Китая — исполняли роль палачей свободы всюду, куда направляла их своекорыстная и трусливая рука самодержавия.

И вот ныне к этому народу привлечены сердца и взоры всех народов, всех трудящихся земли, все смотрят на русский народ с крепкой надеждой, с уверенностью, что он достойно и мощно исполнит взятую им на себя роль силы, освобождающей мир от ржавых цепей прошлого.

Эту уверенность, эти надежды наиболее ярко выразил в своей речи товарищ Юсупов, представитель Туркестана и Бухары, — он наиболее убедительно и пламенно выразил сознание мирового, планетарного значения русской революции.

— Не жалуйтесь на то, что вам трудно, — говорил он, — вы взялись за работу, которая требует от вас величайших жертв, требует самозабвения, непоколебимого мужества, бескорыстия и неустанного труда.