— Джоди, что с тобой? — спросила бабушка Мириам.

Я показала на ее руку, потом снова взглянула на нее и увидела, что рука вовсе не соломенная — просто бабушка сжимает в ней метлу, извлекая из соломы комья пыли.

— Все в порядке, — выговорила я, чувствуя себя полной дурой, и протерла глаза. — Мне надо принять лекарство от аллергии. У меня глаза слезятся. Я вижу черт-те что!

Куда бы я ни посмотрела, везде мне чудились пугала!

Я выругала себя за то, что веду себя как полоумная.

«Прекрати думать о пугалах, — велела я себе. — Стэнли прав. Вчера вечером был сильный ветер. Ветер, и ничего больше».

Стэнли действительно взял нас с собой на рыбалку. Пребывая в приподнятом настроении, он шел, размахивая плетеной корзинкой, в которую бабушка Мириам упаковала для нас провизию, и улыбался.

— Все, что я люблю, положила, — радостно сообш, ил он нам.

В левой руке под мышкой у него были три бамбуковые удочки, а в правой руке — корзинка. Ни мне, ни Марку он не позволил ничего нести.

Я с наслаждением вдыхала теплый воздух. В голубом небе не было ни облачка. К моим белым кроссовкам прилипли кусочки недавно скошенной травы.

Лекарство помогло мне. Глазам стало намного лучше.

Стэнли свернул за угол сарая и теперь вышагивал вдоль его задней стены. Его лицо опять приняло торжественное выражение. По всей видимости, он что-то упорно обдумывал.

— Эй, куда мы идем? — спросила я, стараясь не отстать от него.

Но он как будто не слышал — помахивая корзиной, шагал туда, откуда мы вышли.

— Постой! — задыхаясь, выкрикнул Марк. Мой брат терпеть не может торопиться, если знает, что это не жизненно необходимо.

— Стэнли, подожди! — крикнула и я, цепляясь за его рукав. — Мы же пошли по кругу!

Он кивнул все так же серьезно. Из-под его черной бейсболки, надвинутой на глаза, до нас донеслось:

— Мы должны трижды обойти сарай.

— Что?! Зачем? — недоумевала я.

Мы уже шли вокруг сарая во второй раз.

— Ради удачи на рыбалке, — объяснил Стэнли и добавил: — Так в книге говорится. В ней есть про все.

Я открыла было рот, чтобы высмеять его, но передумала. Очень уж всерьез он относится к этой своей книге. Не стоит его расстраивать.

Ладно, для нас с Марком это будет вроде физзарядки.

В конце концов мы перестали кружить возле сарая и пошли вдоль поля по тропинке к реке. Стэнли теперь опять улыбался.

Я убедилась, что он очень верит в то, что написано в книжке.

Хотела бы я знать, верит ли в это Стикс.

— А где Стикс? — спросила я.

В этот момент мне пришлось отвалить с тропинки большой кусок дерева.

— Дома прибирается, — ответил Стэнли. — Стикс у меня работяга. Работяга, да. Но скоро он придет, это точно. Рыбалку он не пропустит, будьте уверены.

Солнце уже обжигало мне лицо и плечи. Я даже подумала о том, чтобы вернуться в дом — захватить чем бы прикрыться.

Пока мы шли вдоль кукурузных рядов, мне все время казалось, что темные пугала таращатся на меня. Я готова была поклясться, что их разрисованные головы поворачиваются и пугала провожают меня взглядами.

А разве одно из них не махнуло мне соломенной рукой?

Я мысленно выругала себя за глупость и перестала на них смотреть.

«Джоди, прекрати думать про пугала, — приказала я себе. — Забудь про плохой сон. Забудь об этих безмозглых чучелах. Сегодня прекрасный день, и тебе не о чем беспокоиться».

Поле кончилось, и мы вошли в сосновую рощу. Там было сумрачно и прохладно, не то что в поле.

— Может, такси возьмем? — простонал Марк.

Вот это в его духе. Да он и вправду поймал бы такси, если бы мог

Стэнли помотал головой и бросил с улыбкой:

— Городские!

Тропинка пропала, и мы теперь просто шли среди деревьев. В воздухе пахло хвоей. Я заметила, как маленький бурундук нырнул в свое убежище в бревне.

Уже было слышно журчание речки.

Вдруг Стэнли остановился, нагнулся и поднял с земли сосновую шишку.

Все три удочки он выронил, но даже не заметил этого. Он внимательно рассматривал шишку, вертя ее так и сяк. Наконец произнес:

— Если шишка лежит в тени, значит, зима будет долгая.

Мы с Марком подобрали удочки.