— Вот Роуэн им показал! — воскликнула Аннад и зевнула. — Вот уж он показал этим лютикам!

— Аннад! Разве можно так называть бродников? — укоризненно произнесла Джиллер, с трудом сдержав улыбку.

Аннад снова зевнула.

— А что тут такого? Их все так называют. Все называют их лютиками.

— Не все, маленькая, — твердо сказал Силач Джон. — Мама так не говорит. Я так не говорю, Марли и Аллун тоже. Только те, кто хочет обидеть бродников, называют их так.

— Да? — задумалась Аннад. — А почему?

— Они думают, что от бродников нет никакого толку, — объяснила Джиллер. — Вот и называют их лютиками. Это ведь обидно, правда?

— А почему? — не унималась Аннад. Глаза у нее уже почти закрылись, но она упрямо топала вслед за взрослыми. — Почему их называют лютиками?

Роуэн увидел, что над головой Аннад переглянулись и улыбнулись друг другу Джиллер и Силач Джон.

Силач Джон поднял девочку и посадил ее себе на плечи.

— Потому что лютики растут без цели и смысла, — сказал он и зашагал дальше. — Когда наше племя только появилось в Рине, вся долина желтела от этих цветов — они ведь и сейчас растут на холмах. А потом здесь принялись сеять полезные растения, строить дома, копать огороды, а лютики стали выпалывать. Ведь там, где лютики, ничего больше расти не может. Поэтому хорошие хозяева этот цветок не любят. И точно так же не любят они бродников.

Аннад подумала и сказала:

— А лютики не совсем бесполезные. Из их корней Шеба делает лекарство для носа Роуэна и продает его нам.

Силач Джон рассмеялся в ответ.

— Да, от пыльцы лютиков у мальчишки-зайчишки из носа течет как из ведра, а от отвара из их корней — останавливается, — сказал он и посмотрел на Роуэна. — Надо же, один и тот же цветок и яд, и лекарство. И правда много в природе чудес и загадок.

Они уже дошли до садов Бри и Ханы, и тут Силач Джон остановился. Роуэн громко чихнул. Хотя у него и был не в порядке нос, в холодном вечернем воздухе он чувствовал волшебный аромат горной ягоды.

— Ну я пришел, — сказал Силач Джон, опустив Аннад на землю. — Сегодня моя очередь охранять сады вместе с Бри и Ханой.

Роуэн разочарованно вздохнул. Он-то думал, что Джон заглянет к ним и хоть немножко посидит у огня. Он ведь раньше часто так делал! Что за невезение такое, и как раз сегодня, когда Роуэну это просто необходимо!

Джиллер плотнее закуталась в платок.

— Сторожи как следует, — сказала она. — Что-то я, как и все, боюсь, не разболтал бы Аллун бродникам о горной ягоде. Ему это ничего не стоит. Да и ушли они с Сарой что-то рановато. А вдруг потом вернулись и… Кто их знает?

— Да нет, Аллун ведь не дурак. Они с матерью наверняка промолчат, — твердо возразил ей Силач Джон. — Ну ушли они пораньше, так что с того? Просто хотели показать всем, что, если бродники и прознают про горную ягоду, Аллун с Сарой тут ни при чем.

— Да ведь Аллун-то наполовину бродник! И он думает, что шумиха из-за этой горной ягоды яйца выеденного не стоит, — заспорила Джиллер.

— Мама! — вступил в разговор Роуэн, удивленный ее словами. — Аллун никогда нас не предаст!

Джиллер промолчала.

— Я думал, ты к нему хорошо относишься! — укорил ее Роуэн.

— Да, Роуэн, я хорошо отношусь к Аллуну, — сухо сказала Джиллер. — Но это ведь не значит, что я не вижу его недостатков. Конечно, нарочно он никогда нас не предаст. Но он может не согласиться с тем, что если бродники узнают от него о горной ягоде, то это и есть предательство. — Она закусила губу. — У Аллуна в жилах течет кровь бродников. Он как думает: что растет на земле, то, значит, общее. Ему невдомек, с чего это жители Рина так носятся с этой тайной. Я-то знаю — он сам мне об этом сказал. Мне и Марли.

Роуэн хотел было заговорить, но Силач Джон опередил его.

— Мало ли что сказал Аллун. Мы с ним точно знаем, что бродники уже прослышали о новой ягоде, Джиллер, — ответил он ей. — А если и нет, то все равно скоро узнают.

— Да как? — крикнула она. — Сказала же Ланн Огдену…

— Обидные слова Ланн не остановят бродников, если они надумают прийти к нам ночью, — спокойно сказал Силач Джон. — И тогда уж они наверняка почувствуют запах горной ягоды и увидят ее. Кусты-то везде!

Джиллер вздохнула.

— По-моему, бояться нечего, Джиллер, — продолжал Силач Джон. — В этом году в Рине созреет хороший урожай горных ягод. На все хватит — и продать, и самим поесть. — Он улыбнулся. — Кусты так разрастутся, что ягоды в наших местах будет столько же, сколько когда-то лютиков. Люди начнут ворчать, говорить, что от кустов никакой пользы нет, и вырывать их с корнем.

— Это вряд ли, — рассмеялась Джиллер. — Цветет она уж очень красиво. А пахнет до чего сладко! А вкусная какая! Хочешь — так ешь, хочешь — пирожки с ней пеки, хочешь — сок выжимай.