Михаил повторил точно такие же виражи.

– Годится. Теперь – «иммельман».

Михаил заложил фигуру, стараясь выполнить ее резко.

– Пойдет. Теперь догоняем врага в пике, проход на бреющем – и «горка».

После пикирующего бомбардировщика Михаила не надо было учить делать такие фигуры.

Он ввел самолет в отвесное пике, наблюдая за высотомером. Пора выводить! Михаил потянул ручку на себя, потом еще. Ручка потяжелела, стало трудно дышать, перед глазами поплыли цветные пятна. Перегрузки были большие. Михаил испугался – выдержит ли истребитель? Ведь это не Пе-2, рассчитанный на подобные перегрузки.

Проход на бреющем – так это он и на «Аннушке» делал. Михаил шел над самой землей – сзади, на земле, от воздушной струи завихривались снежинки. Потом ручку на себя – «горка»!

– На посадку.

Михаил развернул истребитель, выпустил шасси и приземлился. Получилось четко, красиво даже. Но потом все чуть не испортил: надавил на тормоза, и хвост самолета стал задираться. Сзади раздался истошный крик:

– Брось тормоза!

Михаил отпустил педали.

– По чуть-чуть, понемногу, – уже в трубку сказал комэск.

Великоват пробег у Яка – метров триста пятьдесят, как у более тяжелой «пешки».

Михаил зарулил на стоянку и выключил мотор.

Они открыли фонарь и выбрались на крыло.

– Испугал ты меня, парень, да в том моя вина. Не предупредил я тебя, что у Яка угол капотирования мал. Чуть сильнее на тормоз надавил – он носом в землю. Потому тормози аккуратнее. Конечно, пробег увеличивается, но терпимо. С виражами пока слабовато, но учишься быстро. А в пикировании хорош, бреющий полет вообще высший класс. Я все ждал, когда ты винтом землю рыть начнешь. А в целом – неплохо. Еще один-два вывозных полета я дам – и в пару поставлю к опытному пилоту. Машину ты чувствуешь. Только в бою на обороты смотри, наивысшая скорость – на двух тясячах двухстах пятидесяти – двух тысячах трехстах оборотов в минуту. Больше оборотов дашь – скорость упадет. И еще: почаще назад оглядывайся, «мессеры» сзади-сверху нападать любят, а ты за полет ни разу не обернулся. Учти!

– Учту. Спасибо за науку.

– От ведомого в бою жизнь ведущего пары зависит, так что я не только твою жизнь сохранить хочу, но и ведущего твоего. А сейчас иди отдыхай – заслужил.

Комэск ушел.

К самолету подошел механик Як-7УТИ.

– Нормально ты отлетал, парень.

– Откуда знаешь?

– Другие как из кабины вылезут – комбинезон мокрый, а у тебя и лоб не вспотел.

– Это я уже обтереться исподним успел, – пошутил Михаил.

Механик засмеялся.

– Ну как тебе машина?

– Понравилась, только горизонт высоковат, сзади ни черта не видно.

– Есть немного, – согласился механик.

В эту ночь Михаил спал спокойно – проверил уже себя.

Следующим днем комэск устроил еще один вывозной полет. Он гонял Михаила в хвост и в гриву, а после посадки объяснил ошибки.

После обеда Михаила вызвали в штаб.

– Комэск говорит – для начинающего летать на Яке ты вроде неплох. От бомбардировщика он такого не ожидал. Я хочу устроить с тобой показательный бой. Само собой – без стрельбы. Будешь на своем самолете, а не на учебно-тренировочном. Готовься к вылету.

Михаил прошел к стоянке своего самолета.

– Тимофей, прогревай мотор.

– Чего вдруг?

– Учебный бой с командиром полка.

– Дольше шести минут против него никто не выстоял, – покачал головой Нечитайло. – Вот что: я топливо солью – половину бака. Самолет полегче будет, тебе сподручнее.

– Делай как знаешь.

Нечитайло слил часть бензина из бака.

Едва он успел убрать ведра, как подъехала полуторка. Из кабины высунулся Забродский, прокричал:

– Набираем высоту две тысячи. Как крыльями качну – расходимся. Бой до трех побед.

И полуторка запылила дальше.

Нечитайло завел мотор Яка.

Неизвестно как, но аэродромная братия пронюхала про учебный бой. На стоянки самолетов высыпали все – от охраны БАО (батальона аэродромного обслуживания) до пилотов. Все предвкушали интересное зрелище.

– Сейчас цирк посмотрим, – услышал Михаил.

Нечитайло выбрался из кабины.

– Температура масла сто двадцать. Аэроплан готов.

Михаил обошел самолет, забрался в кабину, пристегнул и подтянул привязные ремни. Жестом показал – убери колодки. Механик нырнул под самолет и показался с другой стороны, держа в поднятых руках тормозные колодки.

Михаил стал выруливать на ВПП. Впереди него уже подпрыгивал на неровностях самолет командира. Вот он остановился, дал газ и пошел на взлет. За ним, с небольшой задержкой, – Михаил.

Они встали в пару и начали набирать высоту.

Вот на высотомере уже 2000 метров. Як впереди качнул крыльями и с левым полупереворотом ушел. «В хвост будет заходить. Говорили же пилоты, что Як левый вираж выполняет быстрее», – подумал Михаил. И толкнул вперед ручку газа.

Мотор взревел, самолет стал набирать скорость. Михаил потянул ручку управления на себя. Самолет описал восходящую полупетлю, и, когда был в ее высшей точке – кабиной вниз, – Михаил элеронами перевернул самолет. Ниже его метров на триста шел Як командира. Ручку вниз! Як вошел в пике. Поздновато. Командир проскочил перед ним – Михаил даже не успел захватить его в прицел. Бледновато кольцо прицела, приглядываться надо – не то что на «пешке».