ШЕЛАЕВ. Вялов, пришедши ко мне в лавку, начал говорить разные обидные слова, я и просил его выйти вон и прийти за расчетом в другой раз. Вот и все.

Свидетель половой Гаврила Антонов объяснил, что Шелаев с компанией приехали в трактир Гурина все пьяные. Шелаев тотчас же лег спать, а проснувшись, опять стал пить, и тут началась между ними страшная брань и шум.

СУДЬЯ. Кто был пьянее всех?

АНТОНОВ. Господин Шелаев. Они идти даже не могли. Как пришли, так и уткнулись в стол.

Другой свидетель, маркер Илья Тимофеев, показал, что с кем именно и в котором часу играл господин Шелаев, он хорошенько не припомнит, но полагает, что часов в семь или в восемь, потому что огни уже были зажжены. Сыграли они партии три или четыре. В числе игравших был и господин Клипнер.

КЛИПНЕР ( Тимофееву). А что, хорошо я играл?

ТИМОФЕЕВ. Не припомню, сударь.

КЛИПНЕР. Послушай, как ты думаешь, проиграл бы я, если б был трезв?

ТИМОФЕЕВ. Не могу знать-с.

КЛИПНЕР. Ну, сделай милость, скажи, артистически я играл или нет, и пьян я был или трезв?

Публика смеется.

ТИМОФЕЕВ ( махнув рукой). Что толковать, все лыка не вязали.

Поверенный Вялова обратил внимание судьи на то, что Клипнер в первом показании говорил, что он был пьян до беспамятства, а теперь оказывается, что он был только выпивши и играл на бильярде.

Судья предложил сторонам кончить дело миром. Шелаев изъявил свое согласие, но поверенный Вялова отказался, объяснив: «Доверитель мой хочет, чтобы суд снял пятно оскорбления, нанесенного ему и его жене господином Шелаевым».

Судья возразил, что господин Вялов не заявлял об оскорблении своей жены, а ограничился лишь происшествием 17 апреля. Затем судья, признав Шелаева виновным в оскорблении Вялова, приговорил его к штрафу в 25 рублей. Поверенный Вялова решением остался недоволен.

Драка на Воробьевых горах

У мирового судьи Хамовнического участка 4 июня 1868 года разбиралось дело по обвинению полицией о драке и безобразиях, произошедших на Воробьевых горах между господами Новопашенным, Воронецким и Москвиным и перевозчиками через Москву-реку Лукиным и Петровым. На суд явились как ответчики, так и депутаты от полиции.

СУДЬЯ ( депутату от полиции). Так как ни от кого жалобы о личном оскорблении или побоях не последовало, то прошу вас объяснить: в чем заключается обвинение этих лиц со стороны полиции?

ДЕПУТАТ ОТ ПОЛИЦИИ. Они обвиняются в общей драке на Воробьевых горах, то есть в публичном месте, посещаемом для прогулки московской публикой.

СУДЬЯ ( Новопашенному). Скажите, принимали вы участие в этой драке?

НОВОПАШЕННЫЙ. Я защищался только от перевозчиков, которые на нас напали.

СУДЬЯ. За что же они напали на вас?

НОВОПАШЕННЫЙ. Мы наняли лодку за рубль серебром у Крымского моста и деньги заплатили вперед. Мы прогуляли на Воробьевых горах до позднего вечера, потом хотели отправиться домой, хватились лодки, а ее нет. Я стал просить лодку у перевозчика Петрова, а он, пользуясь нашим неприятным положением, запросил с нас два рубля серебром. Это показалось мне и недобросовестным, и обидным. Я стал настаивать. Тогда он толкнул меня в воду, из этого и вышла драка.

СУДЬЯ. Лодка, за которую вы заплатили деньги вперед, принадлежала другому перевозчику, а не Петрову, который не был обязан везти вас к Крымскому мосту. Стало быть, мог запрашивать за доставление вас туда какую угодно цену… ( Воронецкому.) Вы тоже принимали участие в драке?

ВОРОНЕЦКИЙ. Действительно так. Мы все защищались от нападения на нас лодочников, но сами прежде никого не трогали.

СУДЬЯ ( Москвину). И вы тоже?

МОСКВИН. Я хотел было защищать моих товарищей, но вдруг кто-то ударил меня так сильно, что я упал без чувств и не помню, что было далее.

СУДЬЯ ( Петрову). Ты там зачем был?

ПЕТРОВ. У них лодку увез ее хозяин, а они стали требовать у меня лодки. Я им и говорю: коли хотите ехать, давайте мне два рубля.

СУДЬЯ. Но ты учтиво отвечал им?

ПЕТРОВ. Даже очень учтиво… ( Указывает на Новопашенного.) А вот этот самый барин меня — раз палкой. Ну, тут и пошла свалка.

СУДЬЯ ( хозяину перевоза Лукину). Ты тоже принимал участие в драке?

ЛУКИН. Помилуйте, я увидел, бьют эти господа моего работника, и бросился к нему на выручку, а меня самого кто-то палкой изо всей силы хватил, я и давай Бог ноги бежать.