Он завернулся в одеяло, втягивая потревоженными ноздрями чужой запах, и почти сразу же заснул.

Девушка в его сне ждала его за порогом темноты. Едва лишь Радихена погрузился в забытье, как она выступили вперед, вся залитая светом. Он не мог различить её лица, сколько ни старался: сплошное белое пятно, похожее на жемчужину. Такие он видел когда-то в доме её отца. Речной жемчуг, нежного палевого цвета. Она пришивала бусинки к тесьме, делала узоры. Белошвейки.

Девушка медленно поднесла пальцы к своему лицу и провели пятерней по щекам. Пять красных полосок справа и пять — слева. Исколоты иглами, понял Радихена. У нее все пальцы исколоты иглами. Ради королевы. Ради той нелюди.

Он хотел окликнуть девушку, но вспомнил, что не знает её имени.

Забыл.

Она постояла еще мгновение перед его глазами, а затем отступила назад и скрылась в темноте.

Гномов Радихена видел почти каждый день. И каждый раз его брала оторопь. Завидев коренастую фигуру, быстро передвигающуюся по поселку на коротких, кривых ногах, Радихена надолго впадал в ступор. Застывал на месте, по-дурацки приоткрыв рот.

Что-то было в подземном народе такое, что вызывало у Радихены почти мистический ужас. В отличие от большинства горняков он не был особенно суеверен: даже «несчастливое» место в бараке его не слишком пугало. Но гномы — другое дело.

Самое удивительное заключалось в том, что никто больше от нелюдей не шарахался. Здесь к ним, судя по всему, давно привыкли: никто не оборачивался вслед очередной нескладной фигуре.

Постепенно Радихена научился скрывать свое отношение к подземным союзникам герцога. В конце концов, они занимали достаточно высокое положение на территории Вейенто. Чем каждый из них занимался под землей — никого из людей не касалось; однако, очутившись на земле, они все как один приобретали статус неприкосновенных друзей его сиятельства. Любая обида, причиненная гному, могла повлечь за собой крайне неприятные последствия.

Все это Радихене растолковали очень быстро, и он постарался принять услышанное к сведению.

Но в один прекрасный день Радихена лицом к лицу столкнулся с гномской женщиной — и не выдержал.

Она шла прямо на него. Совсем маленькая — Радихене по пояс. Квадратная. В длинном платье, сшитом из выделанной кожи, с меховой оторочкой, с наборным серебряным поясом на обширной талии: пояс врезался в тело, заставляя вызывающе выпирать бюст и живот.

Гномка шествовала горделиво, не глядя по сторонам. Она была уверена в том, что ей уступят дорогу. Возможно, она не станет требовать, чтобы встречные люди ей кланялись— до такого подземный народ еще не дошел и вряд ли дойдет, — однако обращать внимание на горняков она явно не была намерена.

А Радихена не мог оторвать глаз от ее уродливой фигуры... и от серой клочковатой бородки, торчащей на ее лице: густые жесткие пучки росли прямо из бородавок.

Гномка налетела на Радихену. Она оказалась тяжелой, как камень, и такой же жесткой. Больше всего поразили юношу ее груди: они больно стукнули его по бедрам, точно два булыжника.

Получив сильный толчок, он пошатнулся, и тотчас гномка, почти не размахиваясь, ударила его по лицу. Радихена упал. В глазах у него потемнело, и он даже не видел, как дама прошествовала дальше.

Радихене помог Тейер. Поднимая приятеля на ноги, он прошипел ему на ухо:

— Что ты на них таращишься? Это невежливо, в конце концов! Они могут обидеться.

— А как они обижаются? — поинтересовался Радихена.

— То есть? — Тейер даже растерялся от подобного вопроса.

— Обида может принимать разную форму, — пояснил Радихена. — Форму побоев. Форму доноса. Форму обычной драки. А иногда тебе просто в кашу подсыпают иголки. Кто как. Зависит от личных пристрастий.

Тейер покачал головой.

— А ты как обижаешься?

Радихена вздохнул.

— Обычно мои обиды заканчиваются тем, что мне же и навешивают...

— Постарайся вести себя вежливо и, коль уж на то дошло, не обижаться. Эта гномская дама — согласен, страхолюдина, но очень важная персона. У нас с ее отцом большой договор.

— Я не знал, — пробормотал Радихена.

— Тебе бы понравилось, если бы на тебя так выпучивались? — упрекнул его Тейер.

— На меня как раз выпучиваются, — сказал Радихена. — Потому что я рыжий.

— Потому что ты с вечно подбитым глазом.

Радихена потрогал скулу. Рука у важной персоны тяжеленная: скоро глаз заплывет.

Возможно, из-за этих синяков Радихене никак не удавалось найти тех хохотушек, что потешались над ним, когда он только-только прибыл в поселок, и свести с ними более близкое знакомство. Поначалу он принял их смешки как заигрывание, однако вскоре его постигло разочарование. Женщины здесь имелись, и среди них действительно было немало хорошеньких, но ни одна к Радихене и близко не подходила.