б) тогда же и там же за прекращение дела нэпмана Левензона П. Б., привлеченного губернским судом к ответственности за незаконную торговлю спиртом, и немедленное освобождение Левензона из-под стражи получил от жены последнего, Левензон Б. С., по ее показанию на суде, 5000 руб., по показанию же старшего следователя — Шаховнина, — 10 000 руб. в) тогда же и там же при помощи старшего следователя Шаховнина направил дела нэпманов Боришанского и Маркитанта в суд на прекращение, г) в апреле месяце был посредником между народным следователем 7 отделения Флоринским и купцом Набатовым, дело которого находилось в производстве у Флоринского, в незаконном возвращении Набатову денег, задержанных у него при аресте, за что и получил совместно с Флоринским в виде взятки крупную сумму денег.

Кузьмин В. И., исполнявший должность начальника следственного отдела Ленинградского губернского суда, вошел в преступную связь с Сениным-Менакером и использовал свое право распределения дел между следователями губернского суда в корыстных целях часть этих дел направлял к тем следователям с которыми заранее входил в соглашение о прекращении этих дел за взятки За прекращение дел получил через посредника Сенина-Менакера 1000 руб. через посредника Шляхтера — 6000 руб. и через Шаховнина от Бродя некого — 2000 руб.

Шаховнин И. С.,старший следователь Ленинградского губернского суда, войдя в преступное соглашение с Сениным-Менакером, Кузьминым и Михайловым Н. принял к своему производству дело «лаборантов» с целью его прекращения, за прекращение дел получил от Сенина-Менакера 1000 руб. от Кузьмина — 2000 руб. и от Бродянского — 600 руб.; за освобождение из-под стражи нэпмана Ливензона П. Б. получил от жены последнего через Сенина-Менакера 2000 руб., в то же время принял угощение в ресторане «Метрополь» от нэпмана Матвеева, обвинявшегося по ст. 114-а УК [11] корзину продуктов, вино и 2000 руб., за что в целях ликвидации этого дела вырвал из дела Матвеева заключительное постановление органов дознания.

Михайлов Н. А.,старший следователь Ленинградского губернского суда, зная о преступном замысле названных выше лиц, согласился передать из своего производства дело «лаборантов», несмотря на прямое запрещение прокурора Ленинградского губернского суда; уничтожил протокол допроса нэпмана Антимония, изобличающий последнего в преступных действиях; за ликвидацию дел нэпманов получил от Шаховнина 2000 руб. и от Сенина-Менакера — 1300 руб., из них 300 руб. — «на женщин».

Копичко Б. Ю.,имея в своем производстве дело сводницы-проститутки Боннель, обвинявшейся и осужденной впоследствии по ст. 171 УК (в ред. 1922 г.) [12] пытался прекратить это дело и незаконно освободил Боннель из-под стражи, согласился принять предложение Гольдина и Цыганкова о ликвидации дела Боннель за взятку 4000 руб.

Васильев Л. В.,следователь особой камеры по делам о выделке самогона, был посредником между старшим следователем Копичко и Боннель по ликвидации дела последней за что и получил от Цыганкова угощение в ресторане «Слон» за счет Боннель; пытался через своего практиканта Елисеева получить взятку в 30 000 руб. за прекращение дела Ольтова и Доброва, находившегося в его производстве; за неоднократные угощения у самогонщиков Баллод составил постановление о прекращении дела Баллода П., также находившегося в его производстве, получил от Бородавкиной взятку в 3000 руб. за освобождение из-под стражи ее мужа — самогонщика Бородавкина; незаконно освободил из-под стражи самогонщицу Борисову, дело которой находилось в его производстве, получив за это через посредницу Лосеву взятку в размере 650 руб.; явно злоупотребляя предоставленной ему властью, произвел незаконный обыск у Шницеровой, возбудив против нее обвинение по ст. 171 УК без достаточных на то оснований; желая избавиться от своей жены Карельской, заключил ее в дом умалишенных.

Михайлов А. И.,народный следователь особой камеры по делам о выделке самогона, получил взятку в 3000 руб. от Баллод Вероники за освобождение ее мужа из-под стражи.

Елисеев П. Н.,практикант при народном следователе, на просьбу Добровой дать справку о состоянии дела Доброва и Ольтова, привлеченных к ответственности за незаконную торговлю спиртом, вступил с нею в переговоры о ликвидации этого дела за взятку. Выяснив условия прекращения дела, он получил согласие народного следователя Васильева принять взятку в 30 000 руб. Взятка не была получена лишь потому, что об этой сделке своевременно стало известно ГПУ; знал о том, что народный следователь Михайлов А. получил взятку от самогонщицы Баллод за освобождение ее мужа.

Демидов Н. С.,практикант при народном следователе, участвовал в попойке вместе с народными следователями Михайловым и Васильевым на квартире Баллод; знал об освобождении Михайловым из-под стражи П. Баллода за взятку в 3000 руб., способствуя выполнению этого преступления со ветами и указаниями.

Цыбульский В. С.,работник прокуратуры, знал о преступной деятельности Сенина-Менакера задолго до раскрытия настоящих преступлений судебных работников и никому не сообщил об этом; по предварительному сговору с Сениным-Менакером решил за взятку в 3000 руб. освободить нэпмана Левензона; во исполнение своего преступного замысла утром 29 мая предложил Кузьмину и Шаховнину освободить Левензона якобы на основании циркуляра НКЮ № 6; узнав, что против Сенина-Менакера, Кузьмина и других возбуждено уголовное дело, он задним числом подал рапорт помощнику прокурора с указанием, что Сенин-Менакер предлагал ему взятку за освобождение Левензона.

Бродянский Н. С.,член коллегии защитников при Ленинградском губернском суде, под видом адвокатской деятельности посредничал между привлеченными в качестве обвиняемых нэпманами — Боришанским, Маркитантом и Левензон Б. С., с одной стороны, и старшим следователем губернского суда Шаховниным и Кузьминым — с другой, по передаче последним взятки за ликвидацию дел нэпманов; получив для указанной цели с Боришанского, Маркитанта и Левензон Б. С. по 3500 руб., передал 6000 руб. Шаховнину, остальные оставил себе.