Пока я ковырялся с гауптманом, прошло уже чуть более часа. Вернувшись к автомашине, я усадил Краевски на заднее сиденье, поближе к окну. С правой стороны, так, чтобы его хорошо было видно с обочины. К рукам ему я привязал его же собственный портфель. Вряд ли у него возникло бы желание побегать с ним хоть куда-нибудь. В портфель, до самого верха, я насыпал булыжников. Так что и сам поднимал его с трудом. Прорезав в задней стенке портфеля отверстия, я пропустил в них веревку, которой и связал гауптману руки. Таким образом, для любого стороннего наблюдателя все выглядело предельно естественно. Офицер, держащий в руках портфель, — чего уж тут необычного? До меня он им не достанет. Далековато, да и силенок у него… не так уж и много.

Ну вот, наши приготовления и закончены. Можно уже и в путь-дорогу. А можно ли? Что-то мне звуки не нравятся, не иначе едет кто-то. И кто это там у нас?

По дороге шли давешние грузовики. На сей раз — груженые. В кузовах сидели солдаты. Хм, немцы собирают в город личный состав? Похоже, что комендант напрягся даже более, чем я рассчитывал. Семь грузовиков. Около полутора сотен солдат — неплохо! А ведь все они были между мною и фронтом. Теперь там на полтораста рыл меньше. Это есть гут!

Проводив их взглядом, я уселся за руль и, ломая бампером кусты, выехал на дорогу. Давайте, ребятки, двигайте. У меня отсюда свой путь…

Первый пост фрицев я проехал вообще без задержки. Увидев знакомый автомобиль, солдат быстро поднял шлагбаум и отсалютовал нам. Проезжая мимо, я оглядел пост. Три солдата, мотоцикл… все? Да, больше никого не было. Судя по капитально обустроенному навесу и добротным скамейкам, тут в былые времена коротали время не менее десятка солдат. Надо полагать, теперь они ехали в грузовиках в сторону города. А кстати говоря, рации-то у них нет! Во всяком случае, я ее не заметил. Ладно, на следующем посту проверим.

Следующий пост показался только через десяток километров. Был он расположен на перекрестке и обустроен куда лучше и капитальнее первого. Рация на нем была, я сразу срисовал антенну над небольшим домиком. И порядка тут было больше. Во всяком случае, шлагбаум передо мной не подняли. Щуплый фриц неторопливо подошел к машине и потребовал документы.

Вместо ответа я показал ему на лобовое стекло, где в правом нижнем углу был прикреплен пропуск.

— Этого недостаточно? Тут все написано!

Немец слегка смутился.

— Извините, герр ефрейтор (на мне была форма с такими погонами), но у нас объявлена тревога… Ищем беглецов.

— В форме солдат вермахта? Прикажете мне разбудить господина гауптмана?

По моему настоятельному указанию он в такие моменты должен был изображать спящего. Причем очень крепким сном…

Солдат нерешительно топтался около шлагбаума. Огребать плюху от офицера ему не хотелось, но и взять на себя ответственность тоже было страшновато.

— Но… Одиночные передвижения запрещены…

— Рация у вас есть?

— Так точно, герр ефрейтор!

— Свяжитесь с комендатурой! Назовите номер машины!

Щуплый немец понесся к домику с антенной. Около шлагбаума никого не осталось. Совсем никого… если не считать пулеметчика, сидевшего за мешками с песком… Интересно, что скажут по рации? Ищут уже машину или нет? Я осторожно взвел затвор у автомата и попробовал рукою замок двери. Он тихонько щелкнул при открывании…

На крыльце домика появился еще один солдат. Постоял, оглядывая местность, потом спустился и, не торопясь, зашагал к пулеметчику. Так… с чем это фриц идет? Немцы что-то просекли, и он сейчас отдаст приказ пулеметчику на открытие огня? Попробуем опередить? Вылезти из машины и подойти к ним? А гауптман? Что подумают немцы, если водитель вдруг вылезет из машины, оставив там офицера? Я на их месте был бы удивлен. Надо полагать, что и немцы тоже не воспримут это как само собой разумеющееся.

Значит, что, сидим?

Сидим.

И готовимся к прыжку. Кювет — вон он, рядом. Гранаты… парочку захватить успею, больше не взять. Стало быть, надо накрыть гнездо сразу. Первой же гранатой. В крайнем случае второй. А дальше — бегом к пулемету и кромсаем домик. Скорее всего, остальные немцы там…

Солдат тем временем дошел до пулеметного гнезда, о чем-то переговорил с пулеметчиком и пошел в мою сторону. Прошел мимо… сел на бревно слева и чуть впереди от меня. Закурил, поставив винтовку около себя. Так… контролирует не видимую пулеметчику сторону автомобиля? Похоже… Почему тогда оружие не в руках? Курит он почему? Ему же стрелять скоро, а он курит, видите ли!

Нет… что-то тут неправильно… не должен он вот так сидеть. Или это у меня паранойя? В каждом немце вижу противника, который хочет меня угробить? В принципе так оно и есть, только вот на мне сейчас немецкая форма и на лбу не написано, кто я такой на самом деле.

Сколько еще ждать этого… тощего? Он там что, роман по радио читает? Я надавил на клаксон.

Курящий немец дернулся и чуть не выронил сигарету. Хм… нервишки? Плохой из него сейчас стрелок…

Дверь домика распахнулась, и, дожевывая что-то на ходу, к шлагбауму бегом устремился часовой. Он торопился, полы шинели путались в ногах.