— Кто «они»? — спросила Таня. — Ты забыл сказать, кто они.

— Да? — удивился Гаршин. — Ну, а как ты себе это представляешь? Что я тебе скажу? Я что — знаю, что ли, кто они такие? Да я понятия не имею. Но судя по тому, что за человек мне позвонил… В общем, ты только напиши. А мировую известность я твоему материалу гарантирую. До тебя доходит или нет, что нам на крючок попалась настоящая спецслужба?

— Вскипело, начальник, — сказала Таня. И Гаршину ее тон показался не особенно дружелюбным.

Тактический класс так и остался классом, только доску поменяли на дорогой многофункциональный экран. И сидели охотники за обыкновенными партами. В таких вещах Школу заставляли экономить. Она и так поедала слишком много денег.

Но проще один раз потратиться на Школу, чем позволить тварям беспрепятственно выходить в город.

Мастер сидел на столе, уперев ноги в батарею, и смотрел в окно. «Вторая» сыпалась по лестнице вниз, но даже сквозь ее страшный топот слышно было, что Боцман с Крюгером опять спорят. Пять минут назад они чуть не подрались, — только грозный окрик Хунты удержал охотников от мордобоя.

— Ну? — спросил Мастер Зигмунда.

— А чего ты от меня, собственно, хочешь?! — разозлился вдруг Зигмунд. — Что я тебе скажу такого, чего ты сам не знаешь?

— Погоди. — Мастер зажмурился. — На полтона ниже, пожалуйста. И спокойненько мне ответь — что с людьми?

— А сам ты не знаешь? Охренели люди. Просто охренели, вот и все.

— Интересные термины использует психиатрия.

— Я не психиатр, — надулся Зигмунд. — Я психолог.

— А мне плевать, — с неожиданной злобой сказал Мастер. — Ты все равно больше не профессионал. У вас уже через три года простоя — дисквалификация. Но ты мог бы помочь. А ты не хочешь.

— Дубина… — вздохнул Зигмунд. — Чем я помогу, если ты не в состоянии грамотно поставить мне задачу? Ты меня даже обидеть грамотно — и то не можешь… Недоучка. Двоечник несчастный.

Мастер звонко клацнул зубами и отвернулся.

— Я не двоечник, — гордо объявил он, глядя в пол. — Я прогульщик. И у меня нет способностей к иностранным языкам и физкультуре.

— Угу, — кивнул Зигмунд. — Слышал я про такое редкое нервное заболевание. Ладно, не переживай. У тебя зато отличные способности задавать непонятные вопросы.

— Люди стали истеричны, — сказал Мастер. — Как колли. Легко срываются, любая эмоция доходит до предела. Если смеются — обязательно до икоты. А уж если кто разозлится… И все такие, понимаешь, все! Это уже смахивает на массовый психоз.

Зигмунд сидел, опустив глаза, и рассеянно дергал вверх-вниз клапан кармана, скрежеща «липучкой». Видно было, что он с Мастером в целом согласен, но не готов делать выводы на основании голой интуиции. Зигмунду очень хотелось запустить серию экспериментов и разложить по полочкам результаты. Он любил все раскладывать по полочкам, вешать ярлыки и бирки. Именно поэтому аналитиком во «Второй» числился не педант Зигмунд, а раздолбай Крюгер. С ним случались время от времени припадки вдохновения. С Зигмундом — никогда.

— Мы все устали, Мастер. И ты в том числе.

— Спасибо большое, что объяснил… Я хочу знать, на сколько нас еще хватит. И если в Школе произойдет взрыв — в какую сторону он будет направлен и какие примет формы. Осознал?

— А почему бы тебе не спросить Доктора? Он же главный по этой части.

— А почему бы мне не спросить тебя?

Зигмунд вздохнул.

— Ты же знаешь, что я дисквалифицирован. И я не сенс, я почти ничего не смыслю в биоэнергетике. Вообще, тебе не приходило в голову, что общение с тварями могло нас всех сильно изменить? Психику-то это затронет в последнюю очередь. Сначала должна начаться патология в самом организме…

— Я думал об этом, — кивнул Мастер. — Но как раз Доктор считает, что нам тут ничего не грозит. Он никак свое мнение не обосновал, но был весьма категоричен. Так прямо и сказал: «Мертвых не бойтесь, бойтесь живых».

— А если он врет? Если мы все — подопытные крысы?

— Нет, — улыбнулся Мастер, — мы не крысы. Мы охотники. Нас глупо использовать как расходный материал. Мы для этого слишком дорого стоим. Тем более что нас готовить по полтора года приходится.

— Положим, это не нас, а собак…

— Мне одно только нравится, — перебил его Мастер. — Пусть даже мы от тварей чего-нибудь подцепим, у нас на этот случай есть отличный градусник. Он же клизма.

Зигмунд кивнул. «Разумеется, как же я не подумал. Допустим, пребывание в активной зоне действительно нас изменяет. Но главное — что мы не становимся на тварей похожи. Если в энергетике охотника появятся характерные для твари черты, первыми отреагируют собаки. А у них на тварей реакция однозначная…»

— Давай пока эту тему оставим, — попросил Мастер. — Так что же люди?