Мастер поднялся на ноги, шагнул к Бенни и остановился перед ним, уперев руки в бока.

— И в то же время, — сказал он с глубокой печалью в голосе, — я ошибся. Я-то думал, что после этой ночи смогу наконец убить Саймона. А теперь мне это сделать еще тяжелее. Я теперь жалею их, понимаешь? Они убоги. Они просто роботы. Мне стыдно их трогать… стыдно. Мастер прошелся по кабинету и встал у окна. Бенни молчал, потрясенный до глубины души.

— Как ты думаешь, — спросил Мастер, — она после всего этого останется нормальным человеком?

— Ну… — Бенни обрадовался перемене темы. Иначе он все еще размышлял бы о том, что такое Мастер и как теперь к нему относиться. — Она пережила сильнейший шок, но это можно загладить хотя бы под гипнозом. А насчет изменений в организме, это мы, я думаю, тоже поправим. Вот с Саймоном и штабными — тут, наверное, метаморфоза зашла слишком далеко. Если найти и заглушить их кляксы, они просто умрут.

— Саймон застрял в Школе, как кость в горле! — прорычал Мастер. — Он больше не делает ошибок и только с восходом спешит поскорее убраться домой. Зато в темное время суток весьма активен и сует нос туда, куда не надо. Ч-черт!

— А почему ты вбил себе в голову, что это именно твое дело — с ним разобраться? — осторожно спросил Бенни.

— Я думаю, это личное, — хмыкнул Мастер.

— А я думаю, — заявил Бенни, — что ты просто мазохист. И когда ты причинишь себе достаточно боли, ты станешь таким же запредельным, как твой близнец. А тогда уж тебе ничто не помешает рвануть отсюда на далекую звезду. Вот и все. Ты просто готовишь почву для побега.

— Не исключено, — протянул Мастер задумчиво.

— Я пошутил, — объяснил Бенни.

Мастер озадаченно уставился на него, ритмично хлопая ресницами.

— Ты ее вылечи, ладно?

Бенни потряс головой, переключаясь.

— Да, конечно. Поверь, я сделаю все, что могу.

— Понимаешь, — сказал Мастер, прижимая руку к сердцу, — она ведь мне совершенно не нужна была. Просто ребята вели наблюдение за Штабом и сообщили — пришел журналист. Я дал команду ввести человека в курс дела. Глаза раскрыть, так сказать. А это оказалась она… Мне тогда и в голову прийти не могло, что ее Генерал и Саймон втянули в это дело именно из-за меня. И в итоге она из-за меня пережила такое… Ты уж постарайся, отец.

— Ну, ты еще женись на ней из чувства раскаяния, — буркнул Бенни, который терпеть не мог, когда его упрашивали. — То-то Карма обрадуется.

— Карма тоже натерпелась. Вот за кого я боялся прошлым вечером, так это за нее. Бедняжка совсем растерялась. Могла весь спектакль испортить. Сделала бы стойку, как на тварь… Слава богу, она просто Татьяну приняла за нового человека. А поутру-то, несчастная, совсем обалдела… Кстати, мне пора ее проведать, она же там одна сидит во дворе, в машине. Пошли вместе? Она тебя любит. Все время спрашивает, как у тебя дела.

— Пошли! — улыбнулся Бенни.

— Когда же ты повзрослеешь наконец! — стонал Доктор. Он ходил по кабинету, нервно потирая руки и поминутно хватаясь за графин с водой, чтобы сделать из горлышка жадный судорожный глоток. — Это черт знает что! Мне наплевать, как ты к себе относишься! Но нельзя же из-за своих эстетских замашек устраивать такое… такое… — Доктор навис над Мастером с несвойственной себе агрессией. Сидевший на краешке стола Бенни невольно им залюбовался. «Вот сейчас Доктор ведет себя вполне по-мужски. Не хитрит, не пудрит мозги, не прячет эмоции. Почаще бы так».

Развалившийся в кресле Мастер только улыбнулся. Он был на Базе уже третий час, успел несколько раз выскочить во двор к Карме, трижды связаться со Школой, выясняя, как там дела, позавтракать и обыграть Бенни в шахматы. С его лица исчезла нездоровая бледность, скованность движений прошла, это был прежний Мастер, спокойный, ироничный и уверенный в том, что всегда прав. Только опытный человек смог бы сейчас разглядеть, что этот парень буквально час назад вышел из тяжелейшего стресса.

— Это было очень личное, — в сотый раз повторил он.

— А-а! — Доктор махнул рукой и снова побежал к графину. Мастер озабоченно посмотрел ему вслед. Халат на Докторе был насквозь мокрый, и не только спереди, куда он щедро проливал воду. Бенни поежился и сложил руки на груди. Вместе с каплями пота с Доктора градом сыпался энергетический шлак, собиравшийся на полу в заметные только Бенни черные пятна, которые он люто ненавидел с раннего детства.

— Значит, так, — сказал Доктор, утирая рукавом мокрый подбородок. — С ней все будет в порядке. Более или менее. Но сейчас я ее отсюда не выпущу. Позвоню в сектор прикрытия, там выдумают что-нибудь. У нее родители есть?