– Не волнуйтесь, капитан Гундерсен, – успокоил я его. – Никто не собирается причинить вам вред. Достаточно того, что вам и так уже досталось. Мне бы хотелось выразить вам свою симпатию и симпатию своего экипажа.

Норвежец молча кивнул, его лицо было омрачено болью и гневом. Экипаж был так же расстроен, как и его капитан. Матросы сгрудились на палубе, опасаясь, что мы посадим их в шлюпки и отправим дрейфовать. Они успокоились только тогда, когда поняли, что останутся на борту рейдера, и охотно отправились в свои новые кубрики.

Несмотря на легкие повреждения, «Тирана» полностью сохранила свои мореходные качества, и я принял решение отправить судно вместе с призовой командой дрейфовать. Позже мне пришлось бы решить, затопить ли корабль или отослать его на родину, прорвав блокаду. Между тем мы могли пополнить наши запасы за счет груза этого корабля. У «Тираны» на борту было множество прекрасных вещей – пиво, табак, консервированные персики, мармелад, мыло, шоколад, ветчина и сыры. На судне также находились некоторые секретные документы, которые офицеры не успели уничтожить, – маршрутные карты от Мельбурна до Момбасы, судовые патенты, выданные военно-морским флотом Австралии, инструкции для вооруженных торговых судов, таблицы артиллерийской стрельбы, интендантские уведомления в получении защитных средств и руководства по артиллерийскому делу и обслуживанию орудий. Нам удалось выкачать из «Тираны» 100 тонн горючего для «Атлантиса», рассчитывая на то, что удастся пополнить запасы «Тираны», прежде чем она отправится в качестве приза на нашу родину. Всю ночь перекачивали топливо из бункеров «Тираны» в наши бункеры, а тем временем шлюпки с рабочими командами челноками сновали между кораблями. 12 июня «Тирана» отплыла к месту нашей будущей встречи, имея на борту экипаж в составе 12 немцев, 7 норвежцев и 8 ласкаров.

Прежде чем судно отчалило, я вызвал к себе его нового шкипера, младшего лейтенанта Вальдмана, чтобы дать ему соответствующие инструкции. Угостив его сигаретой, я предложил сесть и развернул перед ним свои планы. Если бы нам удалось захватить любой корабль с полными цистернами топлива, я бы заправил «Тирану» и отправил ее в Германию.

– Сейчас, – сказал я, – у «Тираны» на борту находится 250 тонн горючего, и в день вы будете расходовать максимум 5 тонн. В точке рандеву, когда вы ляжете в дрейф, вы сможете снизить расход до полутонны, поэтому можно считать, что вы без особых трудностей продержитесь до 30 августа. У вас на борту достаточно продуктов и воды, а кроме того, вы можете воспользоваться грузом корабля. Теперь что касается места встречи. До 1 августа оставайтесь в точке с координатами 31°20' южной широты, 60°30' восточной долготы. Если вас заметят, смените место на точку с координатами 32°40' южной широты, 71° восточной долготы. Если же 1 августа вы с нами не встретитесь, то ваша следующая точка рандеву – 33°30' южной широты, 68°10' восточной долготы.

Я велел Вальдману сохранить знаки отличия судна; если его остановят, ему следует притвориться, что его преследовали, обстреляли, но ему удалось спастись ценой жизни капитана и потерей рации, и так далее. Если пошлют абордажную команду, то ему следовало затопить судно, а экипажу высадиться в шлюпки. При этом я снабдил его запасной спасательной шлюпкой взамен тех, что на «Тиране» были выведены из строя.

Вальдман повторил приказ и удалился, чтобы принять командование нашим первым призовым судном. Несколько минут спустя оба корабля вновь легли каждый на свой курс, оставив за кормой всего лишь пятна нефти, несколько досок и плавающие пустые ящики.

В штормовую погоду мы взяли курс на морские торговые пути, развивая при этом такую скорость, чтобы к рассвету быть на месте. Предполагая, что корабли следуют на север или на юг относительно курса «Тираны», я планировал курсировать неширокими зигзагами поперек трассы в восточном направлении. Я рассчитывал, что едва станет известно об исчезновении «Тираны», и наше пребывание в этих водах всецело будет зависеть от того, как скоро рейдер «Орион» покинет Австралию, тем самым обеспечив нам превосходное алиби и предоставив возможность следовать на север без всяких помех.

Исчезновение такого судна, как «Тирана», способного развивать скорость до 17 узлов, должно было создать немалые проблемы для противника, в особенности потому, что для разгадки тайны имелось несколько решений. К примеру, «Дейли телеграф» сообщила, что в Южной Атлантике орудует германский авианосец «Граф Цеппелин»; в действительности такого корабля не существовало – его только начали строить перед самой войной, а потом строительство заглохло. На основе вышеприведенных сведений можно было сделать вывод, что противник нервничает.

Днем 13 июня я сделал перекличку экипажа. Мне многое хотелось сообщить морякам, особенно в отношении того, что я заметил во время обыска «Тираны». Некоторые матросы прикарманивали трофеи под носом у норвежцев. Можно понять, сказал я, что каждому хочется иметь сувенир, но нужно держать себя в рамках, и на будущее определил «границы» подобных действий, четко определив различие между законной конфискацией и чистым грабежом. Я предупредил, что любое нарушение этих правил будет караться со всей строгостью. Далее я объявил, что каждый предмет, обнаруженный на борту захваченного судна, может быть изъят только с разрешения офицера и согласно моему письменному приказу.

День за днем мы бороздили обратный маршрут «Тираны», но горизонт оставался чист. В ожидании противника мы перекрашивали судно так, чтобы оно выглядело норвежским или датским, плавающим под британским флагом. Вообще-то не имело смысла пытаться придать нашему судну облик британца, потому что у них кормовое орудие размещалось на приподнятой платформе. Поэтому я принял решение выкрасить «Тирану» в более темный цвет и добавить в ее окраску норвежские цвета таким образом, чтобы их можно было различать невооруженным глазом. Мы также выкрасили в черный цвет верхние надстройки, оставив светлыми только стеньги; стеньги черного цвета погубили немало судов, включая «Тирану».