Когда Гитлера пригласили посетить с официальным визитом короля Италии, метеорологический прогноз был не особенно благоприятным, поэтому он решил поехать специальным поездом. Мы полетели за ним следом на трех «Кондорах». В Риме я снял комнату в том же отеле, где останавливался и ранее, а именно в «Массими Дачелио». Еще будучи летным капитаном «Люфтханзы», я провел там сотни ночей, и моя дружба с его владельцем, герром Кизелем, жившим ранее в Баварии, продолжалась в течение многих лет. Сразу же после прибытия я отрапортовал Гитлеру, который остановился во дворце Квиринал, где в его распоряжение предоставили несколько комнат. После приветствия Гитлер сказал: «Только представь себе, Баур, мне, человеку века моторов, организовали встречу на железнодорожном вокзале (который достроили специально к приезду Гитлера и весь усыпали цветами) с участием допотопных динозавров (он имел в виду лошадей). Они привезли меня в Квиринал на допотопной колымаге. Когда я увидел, какое мне подали транспортное средство, я просто хотел утонуть в пыли, но что я мог поделать? Такова королевская традиция, и я должен придерживаться ее, хотя и не в восторге от этого». Прием, который устроили Гитлеру, был пышным и явно не совсем удачным. Во время военного парада, состоявшегося на следующий день, Гитлер большую часть времени разговаривал с Муссолини, уделяя королю ровно столько внимания, сколько требовали приличия. Гитлер часто подчеркивал, что он видит в короле камень преткновения и препятствие для Муссолини в осуществлении его планов. Парад фашистских организаций продемонстрировал достигнутые успехи.

Как летчика меня больше всего интересовали показательные выступления итальянских военно-воздушных сил. В Фурбаре были сооружены большие трибуны, способные вместить всех желающих, невзирая на чины и ранги. Перед зрителями простиралось открытое море. Авиашоу, включавшее в себя как одиночные номера, так и демонстрацию сложных композиций, выполняемых эскадрильей, произвело на меня очень хорошее впечатление. После того как на наземные цели с поразительной точностью сбросили маленькие бомбы, появились большие бомбардировщики. Они точно отбомбились по макетам городов. В заключение перед нами на якорь встали два грузовых судна, и их бомбили до тех пор, пока они не затонули. Прошел слух, что эти корабли потопили не бомбами, а с помощью мин, прикрепленных к их днищу, которые взорвались по сигналу с суши. Я не могу ничего сказать по поводу того, были ли эти неприятные слухи правдой, но в целом демонстрация возможностей военно-воздушных сил была очень впечатляющей.

Тем же вечером на сцене «Муссолини-форума» мы смотрели постановку оперы «Аида» на открытом воздухе. Это представление, в котором принимали участие лучшие певцы Италии и задействованы сотни актеров, также произвело на нас незабываемое впечатление.

В один из дней визита, после полудня, проходил большой банкет. Вместе с двумя сотнями других гостей я ожидал в прихожей прибытия Гитлера совместно с королем и королевой. Большая двустворчатая дверь распахнулась, и паж объявил о прибытии ее величества королевы Италии в сопровождении рейхсканцлера Гитлера. Он вел королеву, высокую, стройную и очень привлекательную женщину, под руку. Когда королева вошла в зал, все ей низко поклонились. Некоторые даже бросились на колени. В узком проходе, по которому Гитлер вел королеву, некоторые старались прикоснуться к подолу ее платья и наклонялись, чтобы поцеловать его. Когда Гитлер заметил это, он побагровел и повел ее вперед более энергично, так что довольно быстро добрался до конца прохода. Судя по его виду, мы начали думать, что у него может случиться удар, но он смог довести королеву до банкетного зала, где и должен был состояться торжественный обед.

В тот вечер, когда я вновь встретился с Гитлером, то поведал ему о наших опасениях, что у него мог случиться удар. «Баур, – сказал он, – все это было мне крайне неприятно. Я терпеть не могу все эти придворные церемонии. Я никогда не смогу привыкнуть к подобным вещам. Когда я увидел, как итальянцы бросаются на пол, мне показалось это настолько бессмысленным, что я не нашел иного выхода из этой ситуации, кроме как закончить церемонию как можно быстрее». Гитлер ненавидел все, что было связано с подобными церемониями.

В Неаполе Муссолини показывал Гитлеру свой флот, и он произвел на него большое впечатление. Показательное выступление восьмидесяти или девяноста подводных лодок, которые одновременно погружались под воду и одновременно появлялись на поверхности, было очень эффектным. Вслед за этим танки и бронеавтомобили устроили показательные стрельбы. Это также произвело очень сильное впечатление на Гитлера.

В тот вечер делегации из различных провинций Италии давали концерт, включавший в себя народные танцы, причем исполнители были одеты в местные национальные костюмы. Гитлер опять рассердился, поскольку Муссолини постоянно стоял позади короля. Гитлер настойчиво подталкивал его вперед так, чтобы он стоял рядом с королевской четой и ее почетными гостями, например, когда хотел, чтобы тот отвечал на его вопросы.

Неприятие Гитлером королевской семьи распространялось и на их сына Умберто. Наследный принц и его жена собирались посетить рейхсканцелярию летом 1938 года. Гитлер приказал мне доставить королевскую чету обратно в Милан. Мы вылетели из Берлина при чудесной погоде и взяли курс прямо на Милан. Когда мы пролетали над Альпами, я проинформировал наших пассажиров о том, где мы находимся, рассказал о чудесном мире гор, называя вершины и долины, над которыми мы пролетали. Мы совершили посадку в миланском аэропорту Тальедо после замечательного перелета. Покидая нас, принц и принцесса горячо меня благодарили. Наследный принц обещал мне подарить свою фотографию, которую я и получил спустя несколько недель через итальянское посольство в Берлине. Она была заключена в маленькую серебряную рамку, и на ней была выполнена надпись с выражением благодарности за великолепный полет, а ниже стояла личная подпись самого принца.

После возвращения в Берлин я доложил Гитлеру, что доставил его августейших гостей в Милан в целости и сохранности. Гитлер сказал, что он жалеет принцессу, которая многого натерпелась от своего мужа. Их союз можно было назвать каким угодно, но только не счастливым.

После восстановления германской армии мы часто посещали заводы Круппа в Эссене. Гитлер здесь выслушивал доклады и осматривал новые образцы вооружения. Обычно после этого Гитлер ехал в отель «Дрезен» в Годесберге. Накануне описываемых здесь событий в отеле приготовили для свиты Гитлера большого рейнского лосося, которого заранее доставили туда живым. Он весил не менее 25 килограммов.

Мы все поглядывали на редкостное блюдо и уже стояли возле стола, держась руками за стулья, так что, когда появился Гитлер, мы сразу же сели за стол. Как раз в этот момент адъютанта Гитлера Путткамера, отвечавшего за связь с военно-морским флотом, вызвали к телефону. По распоряжению Гитлера мы дожидались его возвращения, так что все продолжали сидеть за столом. Путткамер вернулся и доложил Гитлеру, что адмирал Редер срочно хочет с ним переговорить. Мы подумали, что случилось нечто необычное, поскольку Гитлера вызывали к телефону только в случае чрезвычайных обстоятельств. Когда он вернулся обратно через десять минут, то подбежал ко мне и спросил: «Баур, когда мы сможем вылететь в Берлин?»