Приди по моему зову. Я корова [Мехурт]. Твое имя на моих устах; я произнесу его: твое имя Пенхакахакахер, твое имя Аулауаакресаанк-Лебати, твое имя Кхаибмау-серау [тень льва барана], твое имя Кхалсата.

Я восхваляю твое имя, я корова. Выслушай мою молитву в этот день; дай тепло под голову Ра. Защити его в Дуате, возродив его в Гелиополе. Пусть он будет как тот, кто на земле. Он твоя душа. Не забывай его имя.

Приди к Осирису такому-то. Даруй ему тепло под голову. О! он душа великого мертвеца, который покоился в Гелиополе (Ра), Сияющий, Тот, который прекрасно выглядит, Великий – вот его имя. Барекататхауа его имя. Приди! Сделай так, чтобы он стал одним из твоих слуг. О! он это ты.

[Это] слова для молодой коровы, сделанной из прекрасного золота и повешенной на шею прославленного; они написаны на новом листе папируса, который покоится под его головой. Поэтому во всех его членах тепло, как это было на земле. Это великий талисман, который был сделан коровой для ее сына Ра на его закате. Тогда его трон окружили его друзья, чтобы защитить его от огня (?); он возродился в Подземном царстве, ни одна дверь не осталась для него закрытой в Дуате [это было неизбежно для того, кто носил на себе этот амулет].

Слова, которые ты должен сказать, когда ты вешаешь эту богиню [корову] на шею прославленного: «О Невидимый среди людей, Амон, который обитает на небесах, обрати свой лик на труп твоего сына [усопшего]; верни его к жизни в Подземном мире».

Эта книга – великая тайна. Пусть ничей глаз ее не видит. Грех – ее знать, прятать, делать; это книга Госпожи храма [коровы], имя которой сокрыто».

В Лейденском тексте есть приложение, написанное коровой (Исидой, которую отождествляли с коровой Мехурт) для ее сына Гора, которое заканчивается просьбой: «О Осирис, и вы, жители подземного царства, защитите Осириса такого-то, пусть его благополучие будет вашим благополучием и наоборот!»

Из этого текста явствует, что смешение мифа о Ра с мифом об Осирисе было полным. Амона, который есть Ра, призывают на помощь к мертвому, потому что этот бог также испытал смерть. Эту же самую просьбу раньше адресовали Осирису. Точно так же, как и в культе Осириса, считалось, что самые могущественные амулеты сначала доказали свою действенность в случае с самим Осирисом; полагали, что гипоцефал впервые был использован для мертвого Ра.

Рис. 54. Корова Мехурт. Виньетка в главе 162 Книги мертвых. Эпоха Птолемеев

Лейденский текст и дальше связывает гипоцефала с мифом об Осирисе, утверждая, что этот амулет был использован Исидой для Гора, который в более поздних версиях этого мифа появляется как умерший бог, возвращенный к жизни. Невзирая на базисный пантеизм этого заклинания, в нем много следов усилий, направленных на то, чтобы оберегать определенные индивидуальности и судьбы различных богов от слияния их в универсальном божестве. С этой целью боги толкуются как эквиваленты этого божества, которое лишено своей всеохватывающей сущности и которое изображается в виде человека, чтобы ему также можно было приписать какую-то историю жизни. Таким образом, вышеприведенный текст является интересным примером нелепостей, в которые неминуемо впутывались египтяне всякий раз, когда они пытались выразить глубокую философскую мысль словами своей религии. Это было неизбежно: не желая отказываться ни от одного пункта своей древней веры, они неизменно стремились учесть каждую отдельную ее черту, и в возникающих в результате этого нелепостях лежали зародыши упадка и гибели государственной религии. Думающий египтянин, возможно, признавал эти нелепости; вероятно, он признавался самому себе, что боги, которым его учили поклоняться, никоим образом не могли сосуществовать; возможно, он знал, что его религия была ненастоящая.

Когда христианские проповедники пришли в долину Нила, люди, очевидно, отказались от своей языческой веры, в общем, без борьбы. До III века н. э. древние боги упоминались на стенах храмов и в надписях. Но они были официальными документами языческой власти: для народа – а особенно для высших слоев общества – их боги уже лишились своей привлекательности. В течение нескольких десятилетий христианские учения проникли глубоко в сознание народа. Из всех переводов книг Библии перевод на коптский язык является самым древним. Коптский язык, на котором говорили в стране с I века н. э., был дочерним языком древнеегипетского. Коптская версия была не ученой книгой, предназначенной лишь для ограниченного круга приверженцев новой веры; это было широко распространенное произведение, вышедшее почти одновременно на различных диалектах Египта. Полные бесстрашия, которое давала им вера, христиане в Египте выдержали бурю преследований, разразившуюся над ними при Диоклетиане, и с горячим рвением приняли участие в жестокой борьбе, связанной с догматами веры, которая раздирала христианский мир в IV веке. Полностью изолированная строгой приверженностью учению, Коптская церковь и по сей день стоит отдельно от остального христианства.