— Меня кто-то преследовал, — начал Штефан.

— Преследовал? Где? И когда? — выпалил Вестманн.

— По дороге в больницу, — ответил Штефан. Едва произнеся эти слова, он тут же осознал, что так и не ответил на вопросы Вестманна, и поспешно добавил: — Автомобиль с двумя парнями. Какая-то японская модель… как мне показалось.

— Как вам показалось? — переспросил Вестманн. — Может, вам всего лишь показалось и то, что вас кто-то преследовал?

— Они были вооружены и настроены весьма решительно, — продолжал Штефан.

Теперь он говорил, повернувшись к Дорну. Быть может, единственно правильной манерой поведения по отношению к Вестманну было полное его игнорирование.

Вестманн хотел что-то сказать, но Дорн остановил его еле заметным жестом.

— Японский автомобиль? — спросил он. — Случайно не «хонда»?

Штефан кивнул:

— Думаю, что «хонда». А почему вы это спросили?

— На какой машине вы ездите, господин Мевес? — продолжал Дорн. — На темно-синем БМВ?

— В данное время — да. Хотя эта машина принадлежит моему шурину.

Глаза у Вестманна едва не вылезли из орбит:

— Так это были вы?

— Что это значит? — спросила Ребекка.

Уайт ничего не сказал, однако Штефан краешком глаза заметил, что американец слегка напрягся.

— Вы об этом уже слышали? — поинтересовался Штефан.

Дорн рассмеялся, однако как-то коротко, сухо и без особой радости.

— Я, знаете ли, знаком кое с кем из полиции. К тому же об этом трудно было не услышать: вы едва не оставили в руинах добрую половину центральной части города.

— Что произошло? — резко спросила Ребекка. — Штефан! Я хочу знать, что произошло!

— И я тоже, — сказал Дорн.

— А еще наши коллеги из дорожной полиции тоже хотят это знать, — добавил Вестманн. — Надеюсь, вы в состоянии передвигаться пешком, Штефан. Ваши водительские права!

— Помолчите, Вестманн, — перебил Дорн, даже не взглянув на своего коллегу. — Итак?

— Я и сам толком не понял, что произошло, — начал объяснять Штефан, и это было весьма близко к правде. — Я знаю только то, что эти двое парней за мной гнались.

— Вы носились как сумасшедший по всему городу, разбив при этом с десяток автомобилей и подвергая себя и множество беззащитных людей смертельной опасности, и все из-за того, что вам показалось, будто за вами кто-то гонится?!

Дорн покачал головой. Он выглядел необычайно рассерженным, но у Штефана почему-то возникло ощущение, что истинная причина недовольства инспектора заключается в чем-то ином.

— Кто-то покалечился? — спросил Штефан.

— Нет, — ответил Дорн. — И благодарите Бога, что этого не произошло. В противном случае я вас немедленно арестовал бы.

— Я не знаю, кто эти парни! — вдруг совершенно не к месту заявил Штефан. — Черт возьми, какой смысл мне это скрывать? Когда они бросились за мной вдогонку, я не на шутку испугался!

— А может, вы все-таки их знаете? Вы ведь позвонили нам еще до того, как они стали вас преследовать, — выпалил Вестманн.

Штефан мысленно поблагодарил Вестманна за подобный выпад: теперь у него была отговорка и он сказал то, что давно уже вертелось у него на языке:

— У меня было ощущение, что за мной кто-то следит. С самого утра. Я подумал, что это, наверное, ваши люди, и хотел по этому поводу с вами поговорить.

— Не такая уж вы важная птица, чтобы устраивать за вами слежку, — съязвил Вестманн.

Дорн состроил недовольную гримасу, но так ничего и не сказал. Он, похоже, не поверил ни единому слову Штефана.

— Ладно, — произнес он через пару секунд, вздохнув. — Я разберусь с этим. Однако мне будет очень трудно это сделать, если вы что-то от меня утаиваете.

Штефан как бы невзначай сделал шаг вперед, слегка повернулся к Дорну и стал так, чтобы Ребекка при этом не могла видеть его лица.

— Быть может, вы и правы, — согласился он. — Я расскажу все, что вам нужно знать. Но не сейчас. Позже, в вашем кабинете. Я зайду к вам после обеда.

— Вам что, нужно время, чтобы придумать более правдоподобную историю? — спросил Вестманн.

— Моя жена и так уже достаточно поволновалась, — пояснил Штефан.

Он посмотрел на Дорна, умоляя его взглядом, и, к его облегчению, полицейский согласился с ним.

— Ну хорошо, — сказал он. — Жду вас у себя примерно через час. И очень хотел бы услышать от вас историю, которая покажется мне убедительной. — Он слегка махнул рукой. — Пойдемте, Вестманн.