— Я в уголовном розыске работаю. Вы обязаны отвечать на мои вопросы. Он вас… как бы это сказать… — Алексей щелкнул пальцами. — Слегка кинул, да? Вот такие они, молодые красивые любовники. И с кем вы его делили?

Василиса Ивановна молчала.

— Сколько у вас детей? — спросил Алексей.

— Двое.

— Будем надеяться, что вы отделаетесь условным сроком или будете освобождены по амнистии. Вы -мать. Хотя вина на вас немалая. Впрочем, у них ведь есть отец. Я знаю, что вы обобрали его до нитки…

Она обессиленно опустилась на стул и зарыдала. Алексей решил нажать.

— Имя не назовете? Кто он, ваш любовник? Ну же? Не вы же ее застрелили? Или…

— Уходите…

Он вышел в приемную и первым делом позвонил в прокуратуру. Потом в управление — коллегам. Лично транспортировать Василису Ивановну, приковав ее к себе наручниками, не хотелось. Алексей уже понял, что это уголовное дело станет для него последним. Так не все ли равно?…

Потом он заехал к Тлюстенхаблям. Дверь открыла полная белокурая женщина высокого роста. Алексей сразу представил ныне покойную красавицу Эльзу лет этак через десять, если бы она все-таки родила ребенка и принялась неумеренно есть. Старшая сестра?

— Вы кто? — уставилась на него белокурая.

Алексей вздохнул. Точно: сестра. Все женщины этого семейства задавали ему при первой встрече один и тот же вопрос. Он уже устал изощряться в остроумии.

— Могу я видеть вашего отца?

— А откуда вы его знаете?

— Анна, это из милиции, — раздался знакомый голос.

Алексей оторопел: в холле появился господин Зельдман, адвокат Силы Мамонова.

— А вы что здесь делаете, Моисей Соломонович?

— Вы и его знаете! Ой, как интересно! — Белокурая женщина по-детски захлопала в ладоши.

— Я ясновидящий, — разозлился Алексей. — Это имя нынче поутру нарисовала на стенках чашки кофейная гуща. И ясно видны были очки.

Анна открыла рот:

— Ой, тогда проходите! Я читала в газете, что в милиции теперь работают ясновидящие! Они по фотографии могут разыскать труп!

— По фотографии чего? — воззрился на нее Алексей.

— Трупа! Значит, вот они какие! Ясновидящие! А дорого вы берете?

— Очень. Спросите у господина Зельдмана.

Моисей Соломонович стушевался, но тут в холле появилось новое действующее лицо: Валентин Тлюстенхабль.

— Здравствуйте, — вежливо сказал он. — Я уже понял, что вы ко мне. Одну минуточку.

— А где Роза Марципановна? — с опаской спросил Алексей.

— Ей прописали постельный режим! — выпалила Анна.

— Ага. Значит, она лежит?

— Она в посольстве.

— Лежит… в посольстве? В каком посольстве?

— Разве моя жена может усидеть дома? — грустно усмехнулся Валентин Тлюстенхабль, появляясь в холле с пачкой исписанной бумаги. И протянул Алексею листки: — Это вам. Как вы просили.

— Спасибо.

— Умчалась ни свет ни заря. Ее никто не смог остановить. У нее очередная идефикс. — Муж энергичной Розы Марципановны вздохнул.

— Я поеду за ней на машине, — кашлянув, сказал господин Зельдман.

— И я с вами! И я! — закричала Анна. — И ясновидящий с нами!

— Ну уж нет! Меня увольте! — запротестовал Алексей. — Я ж пошутил!

— А! Вы думаете, у нас нет денег! — сообразила Анна. — Ну так Сила заплатит!

— Что ты плетешь? — одернул ее отец.

— Но ведь мама сказала, что он за все заплатит!

— Она сказала это в переносном смысле.

— Это как?

— Аллегория, — пояснил Моисей Соломонович.

— А это где? В банке?

Алексей поспешил уйти. Хорошенького понемногу. Воспоминания о беседе с Эльзой Валентиновной еще свежи в памяти. Это незабываемо. А теперь еще и сестра. Но каков Зельдман! А может, он шпионит для хозяина? Информацию собирает по поручению Силы Игнатьевича?

От Тлюстенхаблей Алексей поехал на работу и, зачитавшись цитатами из любовных романов, едва не проморгал свою остановку. «Где-то я уже это видел…» — подумал он, расталкивая локтями пассажиров.

— Разрешите! Эй, подвинься!

— Спать не надо!

— На такси езди!

— Чтоб тебе самому всю жизнь в этих пробках торчать, — отмахнулся Леонидов, выскакивая из вагона.

Теперь он смотрел на вошедшего мужчину и думал: «Да… А глупышка Эльза сдала тебя с потрохами!»

— Ты?!! — удивленно воскликнула Валентина.

— Я тебя убью, Женька! — сказал Мамонов, поднимаясь. Его огромные кулаки были сжаты. — А я еще хотел перевести на тебя активы!

— Это вы напрасно, Сила Игнатьевич, — заметил Алексей. — Киселев, проходите, садитесь.