— Откуда ты знаешь?

— А я здесь была.

— На машине? — уточнил он. — Уж, не на своей ли?

— Может быть, — улыбнулась Тамара. На ее кокетство Илья не обратил внимания. Все, что он сегодня сделал, было назло той женщине, которая считала себя центром Вселенной. Свернув в переулок, уточнил:

— Сюда?

— Да. Здесь можно.

Илья любил центр. И Арбат тоже любил. Сегодня он получил редкую возможность побыть собой. Гулять там, где хотелось, есть, что хотелось, говорить, что хотелось.

«Плебейство», — сказала бы Яна. Она терпеть не могла толпу, но выходные предпочитала проводить в модных местах. Там, где собиралась изысканная публика, а, по сути, та же толпа.

Илья поинтересовался у спутницы:

— Тамара, а тебе здесь нравится?

— Очень.

— Почему?

— Тебе здесь нравится.

— Странная ты. Мы познакомились два дня назад. Ты ничего про меня не знаешь.

— Иногда достаточно одного взгляда. Ты самый красивый мужчина, которого я видела в жизни.

Он слегка растерялся:

— Это что, все решает?

— Нет. Ты еще самый умный, самый добрый.

«Все-таки ребенок, — подумал он. — И в какой оранжерее тебя выращивали?»

Он опять замолчал. Напрасно рассказывает все это следователю. Да еще с такими подробностями! Того не интересуют перипетии отношений задержанного с обеими любовницами. Только факты:

— Я все-таки не понял, откуда вы узнали про шантаж, Илья Борисович?

— От Яны.

— Так вы к ней вернулись?

— В тот раз да. Вернулся.

— И еще я не понял: вы не знали, что фирма по продаже оргтехники принадлежит отцу Тамары, или просто не подали виду, что знаете?

— Меня это тогда не интересовало: кому принадлежит фирма и кто родители Тамары.

— А когда же заинтересовало?

— Когда мы с Яной вновь принялись выяснять отношения. Это к делу не относится. Яну убили именно потому, что она пыталась шантажировать директоров фирм.

— И директора «Оргфеи» в том числе?

— Там какая-то темная история. Я не в курсе. Знаю только, что Яна работала в «Оргфее» в течение нескольких недель.

— Зачем она это делала?

— Понятия не имею! Мы с ней об этом не говорили.

— Хорошо, мы разберемся, что там с «Оргфеей». Последний вопрос: где же все-таки ваш пистолет?

— У вас, где же еще!

— У нас пистолет «Макаров», который за вами числится, — терпеливо пояснил следователь. — Я же имею в виду тот пистолет, который был при вас, когда вы следили за гражданкой Янович.

— Ах, этот… Лежит дома в ящике письменного стола.

— И сейчас лежит?

— Разумеется!

— А если его там нет?

— Вы что, смеетесь надо мной?! Если его там нет, я официально заявляю, что пистолет у меня украли! Он там был!

— Не надо так нервничать. Поскольку подозрения в убийстве с вас никто не снимает, придется сделать обыск в вашей квартире.

— Делайте, — пожал плечами Илья.

— Допустим, что мы его не найдем. В ящике письменного стола, где он по вашему утверждению должен лежать. Интуиция мне подсказывает, что так и будет. Кто мог его взять?

— Яна.

— Разумно. Она знала об оружии?

— Я ее стрелять учил.

— Зачем?

— Вы что, перед красивой женщиной никогда не выставлялись? Какой я сильный, меткий?

— Не приходилось.

— Сочувствую.

— Илья Борисович, давайте по существу, — набычивался следователь. — И как же вы это делали?

— Как все. Красиво.

— Ценю ваше чувство юмора. Только время для шуток прошло. Убита женщина, которая была вашей любовницей. Из пистолета. С которым вы за ней следили.

— Не факт. — Он уже полностью пришел в себя. Раз обещали, что сегодня отпустят, значит, надо перетерпеть. Достал еще одну сигарету из пачки, закурил. — Не факт, что из него.

— Пока не факт, — покосился на Илью следователь. — Но если пистолет не найдется… Вы его показали своей любовнице?

— Естественно. Я же объяснил: мы ездили за город. Гуляли. Дурачились. Стреляли по бутылкам. Я показывал, какой меткий.

— А вы, конечно, меткий?

— У меня зрение — единица. И глазомер отличный.