29 сентября 1942 года Хохлушкин познакомился с другим раненым — старшим лейтенантом Кузнецовым, они достали гражданскую одежду и в ночь на 30 сентября осуществили побег. После четырехдневных блужданий в немецком тылу, вечером 3 октября 1942 года беглецы вышли на позиции подразделений советской 64-й армии. Затем в течение трех недель Хохлушкин проходил проверку в контрразведке СМЕРШ. Уточнив данные о пилоте, контрразведчики направили Хохлушкина в 811-й штурмовой авиаполк, где он был назначен на должность заместителя командира эскадрильи. Семен Тимофеевич достойно воевал и в начале августа 1943 года стал командиром эскадрильи.

Впрочем, впоследствии летчику не повезло еще раз — в том же августе 1943 года он был сбит истребителем над территорией противника и снова попал в плен. На этот раз бежать не удалось. Семен Тимофеевич оказался в лагере военнопленных, первоначально в Польше, а затем был переведен в другой лагерь на территории Германии. Работал чернорабочим в каменоломне. В апреле 1945 года старшего лейтенанта Хохлушкина освободили американские войска. Это обстоятельство привело к тому, что после возвращения на родину его довольно долго проверяли, а затем демобилизовали. После войны Семен Тимофеевич долгое время работал на подмосковном авиамоторном заводе № 500.

В ноябре 1942 года в штрафной эскадрилье штурмовиков 206-й штурмовой авиадивизии осталось всего два летчика. Одним из них был младший лейтенант А.И. Ляховский, штурмовик которого в районе цели столкнулся с «илом» сержанта Шульгина. У самолета Шульгина отвалился хвост, оставшаяся часть машины вместе с кабиной пилота, кувыркаясь, врезалась в землю. Виновником катастрофы сочли Александра Ивановича Ляховского.

В связи с малочисленностью подразделения штрафников 30 ноября 1942 года командир 206-й штурмовой авиадивизии полковник Срывкин приказал: «Штрафной эскадрилье летать вместе с 811-м штурмовым авиаполком и эскадрилье быть при 811-м штурмовом авиаполку».

С декабря 1942 года отдельная штрафная эскадрилья в 206-й штурмовой авиадивизии «исчезает», но штрафники какое-то время остаются. Известно, что в мае 1943 года погиб в авиационной катастрофе, по-видимому, последний летчик-штрафник капитан Мамонов… С января по май 1943 года 807-й штурмовой авиаполк, к которому из-за малочисленности личного состава и была она прикреплена, не принимал участия в боевых действиях.

В донесении, адресованном начальнику политотдела 8-й воздушной армии полковому комиссару Щербине, начальник политотдела 206-й штурмовой авиадивизии старший батальонный комиссар Антонец указывал: «За время существования штрафной авиаэскадрильи не было замечено ни одного случая трусости со стороны летного состава. Наоборот, все стремились искупить свою вину перед Родиной, проявить доблесть и отвагу».

Вот таких отчаянных ребят и прикрывала Отдельная штрафная авиационная эскадрилья под командованием такого же бывшего летчика-штрафника капитана Александра Волина.

И задание у штурмовиков-штрафников было соответствующим: подавление противовоздушной обороны одного из самых крупных аэродромов гитлеровцев под Новороссийском. Там базировались значительные силы истребительной и бомбардировочной авиации люфтваффе.

Для удара были подготовлены значительные силы советской штурмовой авиации. Командование решило сконцентрировать удар: «Бить кулаком, а не растопыренными пальцами!» — как говорил капитан-гвардеец Александр Покрышкин.

Основной удар наносил гвардейский штурмовой авиаполк в составе трех эскадрилий, последовательно — тремя волнами. Всего 36 «крылатых танков» плюс звено управления!

А штрафникам-штурмовикам предстояло выполнить самое сложное и опасное задание — подавить гитлеровские зенитки.

Маршрут был специально разработан так, чтобы не попасть под огонь немецких эсминцев и торпедных катеров, базирующихся в подковообразной Цемесской бухте. Дополнительно ночью по ним и по территории порта нанесли удар бомбардировщики Ил-4 из состава дальнебомбардировочной авиации резерва Ставки ВГК. Ночные бомбежки города и порта Новороссийск не были редкостью и особых подозрений у немцев не вызвали.

На летном поле аэродрома истребителей-штрафников базировались теперь и штрафники штурмовой эскадрильи. Летчики прибывали в это подразделение, как и их товарищи по несчастью — истребители, на своих машинах. Потому здесь базировались Ил-2 самых разных модификаций.

Новый командир штрафной штурмовой эскадрильи взамен ушедшего командовать 807-м штурмовым авиаполком Петра Федосеевича Забавских капитан Владимир Семенов летал на новом, только что поступившем в войска штурмовике Ил-2МЗ с мощными противотанковыми орудиями НС-37 конструкции Нудельмана-Суранова. Тридцатисемимиллиметровый бронебойный снаряд пробивал броню толщиной 40 миллиметров. Опытная партия этих грозных машин поступила на войсковые испытания и невесть каким образом оказалась в штрафной штурмовой эскадрилье. Мощное пушечное вооружение понравилось комэску, и он оставил Ил-2МЗ себе.

Также здесь находились и обычные штурмовики, двухместные и одноместные. На некоторых одноместных машинах позади кабины летчика располагались самодельные стрелковые точки, защищающие заднюю полусферу. Вне бронекорпуса самолета силами инженерно-технического персонала за бензобаком прорезалось отверстие и монтировалась турель со ШКАСом или «спаркой» пулеметов ДА — «Дегтярев авиационный». Стрелок сидел на брезентовой ленте, натянутой от одного борта фюзеляжа к другой. Единственным и весьма существенным минусом такой конструкции было то, что стрелок находился вне бронекорпуса штурмовика и не был защищен ни от огня с земли, ни от атак гитлеровских истребителей. Но что уж поделать…