Э.З.: В чем разница между образами, символами и понятиями?

К.У.: Образ представляет какой-либо предмет постольку, поскольку он на него похож. Это довольно просто. Образ дерева, например, более или менее похож на реальное дерево. Символ представляет предмет, но не похож на него — это уже гораздо более сложный и высокий уровень. К примеру, слово «Бобик» может означать вашу собаку, но оно вовсе не похоже на собаку, так что запомнить это гораздо труднее. Вот почему слова появляются позже, чем образы. И наконец, понятия представляют классы предметов. Понятие «собака» соотносится со всеми возможными собаками, а не только с Бобиком. Еще более сложная задача. Символы несут значения, понятия устанавливают отношения. Но и с символами, и с понятиями работает дооперациональный, или репрезентирующий ум.

Э.З.: Дальше идет ум правила/роли?

К.У.: Четвертый уровень, ум правила/роли, формируется в промежутке между семью и одиннадцатью годами; это мышление Пиаже называет конкретно-операциональным. В буддизме оно называется «мано-виджняна». Это мышление, способное совершать конкретные операции на основе сенсорного опыта. Я называю его умом правила/роли, потому что это первая структура, где начинает преобладать мышление по определенным правилам, вроде умножения или деления, и это первая структура, которая может принять на себя роль другого, взглянуть на мир с чужой точки зрения. Это очень важная структура. Пиаже называет ее конкретно– операциональной, потому что, хоть она и способна совершать сложные операции, но делает это очень конкретно и буквально. Именно эта структура утверждает, к примеру, что мифы истинны в конкретном, буквальном смысле. Хотел бы особо это подчеркнуть.

Пятый уровень, который я называю формально-рефлексивным, — первая структура, которая способна не только просто мыслить, но и мыслить о том, как она это делает. Таким образом, это глубокоинтроспективная структура, способная оперировать гипотезами и пробовать различные варианты вопреки эмпирической очевидности. Пиаже называет ее формально-операциональным мышлением. Обычно оно формируется в подростковом возрасте и несет ответственность за развивающееся самосознание и идеализм, характерные для этого периода. Ауробиндо называет его логическим умом, или «разумением», Веданта — «маномайя-коша».

Шестой уровень — экзистенциальный, уровень зрительной логики, логики, которая не расчленяет, а объединяет, интегрирует, создает связи. Ауробиндо называет это «высшим умом», в буддизме это «манас». Это высокоинтегративная структура. Особенно важно то, что она способна интегрировать разум и тело в сущность более высокого порядка, которую я называю «кентавр» — символ единства (но не идентичности!) разума и тела.

Седьмой уровень — психический, но это название не означает только лишь какие-то особенные психические способности, хотя они и могут начать развиваться на этом уровне. Такое название говорит о том, что это первая ступень трансперсонального, духовного, созерцательного развития. Ауробиндо называет это «просветленным умом».

Восьмой уровень — тонкий, промежуточный уровень духовного развития, на нем возникают многочисленные лучезарные, чудесные, божественные формы, известные в буддизме как «йидам», в индуизме — «ишта-дэва» (их не следует путать с коллективными мифическими формами третьего и четвертого уровней). Это обитель персонального Бога и «настоящих» трансперсональных архетипов и сверхиндивидуальных форм. «Интуитивный ум» у Ауробиндо, «виджнянамайа-коша» в Веданте, «алайя-виджняна» в буддизме.

Восьмой уровень — каузальный, уровень «причинности», чистого, непроявленного источника всех остальных, более низких уровней. Это обитель уже не персонального Бога, а лишенной формы Божественности, или Первичного Хаоса. «Над-ум» у Ауробиндо, «анандамайя-коша», «блаженное тело» в Веданте.

И наконец, бумага, на которой нарисована вся диаграмма, представляет собой последнюю реальность, абсолютный Дух, который является не еще одним уровнем, а Основой и Реальностью всех уровней. «Сверх-ум» у Ауробиндо, «чистая алайя» в буддизме, «турия» в Веданте.

Э.З.: Итак, первый уровень — материя, второй — тело, третий, четвертый и пятый — ум.

К.У.: Именно так. Шестой уровень — интеграция разума и тела, которую я называю «кентавр», седьмой и восьмой уровни — душа, девятый и бумага — Дух. Как я уже говорил, эта схема представляет собой развитие тела, ума, души и духа, но выполнена она таким способом, который позволяет увязать ее с психологическими исследованиями на Западе.

Э.З.: Итак, на каждом из уровней происходит рост сознания, и «я» сталкивается с различными задачами.

К.У.: Да. Младенец начинает развитие с первой ступени, материального, физического уровня. Его эмоции — второй уровень — очень примитивны и малоразвиты; он не оперирует символами, понятиями, закономерностями и так далее. В целом его самость — физиологическая. Кроме того, она не отделена от материнской самости и окружающего материального мира. Это так называемый адуализм, или океаническое, протоплазматическое осознание.

Э.З.: Многие теоретики утверждают, что это океаническое, недифференцированное состояние — есть состояние своего рода протомистическое, поскольку там едины субъект и объект. А ведь именно к этому мистицизм и стремится. Согласны ли вы с таким мнением?

Белки вернулись! Они прыгали по гигантским секвойям в блаженстве неведения. Я задумался: можно ли продать душу, но не дьяволу, а белке?

Заговорив о младенческом слиянии как своего рода прототипе мистицизма, Эдит задела самую горячую и спорную тему в трансперсональных кругах. Многие теоретики, следуя за Юнгом, утверждали, что раз мистицизм — это единство субъекта и объекта, то значит, младенческое состояние недифференцированного слияния в каком-то смысле воспроизводится в мистицизме. Раньше, будучи последователем Юнга, я разделял эту точку зрения и даже написал несколько работ, в которых развивал эту идею. Однако теперь я считаю эту позицию (как и многое другое из Юнга) весьма спорной. Более того, вредной, потому что из нее однозначно следует, что мистицизм — состояние регрессивное. Так что для меня это был, что называется, очень больной вопрос.