Штатский костюм старил Бориса Петровича, делал еще проще, хотя казалось, что уж проще некуда. Припухшие веки, нос бульбочкой, бровки, удивленно приподнятые. Гуров наблюдал за Серовым с симпатией и философствовал. На простой крючок его, Гурова, поймали, совсем на простой. По поведению присутствующих, по тому, как говорили, как слушали, было ясно, что подполковника все отлично знают и внешность его никого не обманывает.

Гуров почти весь оперативный состав знал, но чувствовал себя неуютно: от него чего-то ждали, а это всегда неприятно.

– Жил человек скромно, – подводил итоги подполковник. – Версия, что убийство из-за денег, не подтверждается. Однако отказываться от нее не следует. Такси не можем найти. Плохо. Два человека видели у дома такси, а город наш не Москва. – Он взглянул на Гурова. – Либо плохо ищем, либо таксист причастен к преступлению. К шести утра – в таксопарк.

Серов замолчал и посмотрел на Гурова вопросительно.

Гуров не собирался высказываться при всех, ждал, когда они останутся одни, но пауза и взгляд подполковника означали, что он ждет от гостя какого-то сообщения. Как он догадался, откуда? Леве очень хотелось промолчать, но тогда люди рано утром начнут работать, искать такси.

– Товарищ подполковник, мы обсудим этот вопрос позже, – тихо сказал Гуров. Он не хотел говорить, так как поставил бы своих коллег в неловкое положение.

– Нет уж, Лев Иванович. – Серов подчеркнул обращение по имени-отчеству. – У нас секретов друг от друга нет и быть не может. Извольте.

«Змей, – подумал Гуров. – Хочет, чтобы я ребят его проучил, а сам он вроде в стороне, учится уму-разуму. Короче, надо говорить короче. Но без указующей фанаберии».

– Есть серьезные основания полагать, что «Волга», стоявшая у дома Лозянко в момент убийства, была не такси.

Все взгляды уперлись в сотрудников, которые нашли свидетелей.

– Оба свидетеля ошибаются?

– Нам подсунули лжесвидетелей?

– Значительно хуже, – сказал Серов. – Наши товарищи…

– Борис Петрович, я вас не перебивал, – сказал Гуров, давая понять Серову: мол, вы ко мне по имени-отчеству, с уважением, так сказать, тогда и уважать извольте.

– А ты их самолюбие не береги. – Серов усмехнулся. – У нас знаний и опыта не шибко, а самолюбия сколько хочешь, с избытком.

Атмосфера в кабинете разрядилась, кто-то хохотнул, кто-то сказал:

– Давай, Москва, бей с мыска.

– Ошибка объяснимая. – Гуров тоже улыбался. – Люди видят серую «Волгу». И спрашивающему, и отвечающему хочется, чтобы машину нашли. Вот вам и такси. Однако ни зеленого огонька, ни опознавательных знаков такси ни один из свидетелей не видел. А по тому, как стояла машина, должны были видеть.

– А почему вы, Лев Иванович, решили перепроверить показания свидетелей? – спросил Серов.

– Если таксист причастен, он не поставил бы машину у дверей. – Гуров, понимая, что его используют в роли педагога, решил быстрее закончить. – Если таксист непричастен, то он бы сам объявился, как только мы начали его искать. Не Москва, таксопарк один, люди друг друга знают.

– Спасибо, Лев Иванович, – сказал Серов. – На завтра всем задания даны. Группе, работавшей по таксопарку, переключиться на ГАИ. Ищите хозяина светло-серой «Волги».

– Государственную или частную?

– Начните с частников. Все свободны.

Гуров никогда не думал, что десять мужчин могут выйти из кабинета так тихо. Сколько частных светло-серых «Волг» в Городе? Владелец одной из них был известен, и он ссорился с убитым за час до преступления. И мотив известен. Никто никакого имени не назвал, вышли тихо, последний прикрыл за собой дверь.

– А ты, майор, не пыли. – Серов вышел из-за стола, одернул кургузый пиджачок. – Я не только отвечаю за профилактику и раскрытие преступлений, но и за воспитание орлов-сыщиков. Когда я их носом тыкаю – так вроде зарплату отрабатываю, когда ты – это и больнее, и действеннее. Меня тоже такси насторожило.

Подполковник довез Гурова до гостиницы.

– Тебя в «люкс» перевели, вещи перенесли. Отдыхай. – Вышел из машины, чтобы водитель последних слов не слышал, сказал: – В прокуратуру? Допросить? Откатать след протектора?

То, что и Серов имени подозреваемого не назвал, и смешило Гурова, и умиляло. Провинция, святая простота. Случись такое в Москве, конечно, никто бы не радовался, но и на цыпочках не ходил, и имя чемпиона не замалчивал.

Гуров знал, чего ждет подполковник, решил пойти навстречу, уже начал фразу: