Он вздохнул, словно намекая, что все это очень сложно.

– Эм, послушай, я идиот, хорошо? Я знаю, что все испоганил, и хочу исправить дело. Вся эта история с Брианной – случайность, ухаб на дороге, совершенно ничего не значащий эпизод, которого вообще не должно было быть. Ты и я — мы созданы друг для друга. И оба это знаем. Так что скажешь? Я стою перед тобой со шляпой в руке, — при этих словах он снял воображаемую шляпу и протянул ее к Эмми, — умоляя тебя вернуться.

Он подошел к ней, обнял за плечи и легко поцеловал в губы. Эмми позволила поцеловать себя и насладилась привычным покоем. Дункан отстранился и, нежно отводя назад волосы Эмми, посмотрел ей в глаза:

– Ну? Что ты скажешь?

Она ждала этого момента десять месяцев, и вот он настал, и она чувствует всю невероятность происходящего, как и предвидела. Эмми ответила на его взгляд сладчайшей улыбкой.

Что я скажу? — с напускной скромностью кокетливо переспросила она. — Скажу, что собираюсь сделать себе самый лучший в мире подарок на свое тридцатилетие — прямо здесь, прямо сейчас и в самый последний раз: катись к черту из моей квартиры. Вот что я скажу.

Ты этого не сделала! — заверещала Адриана, всплеснув руками.

– Сделала, — улыбаясь до ушей, заверила Эмми.

Нет!

Да. И словами не передать, как хорошо себя чувствую.

Адриана обняла Эмми и притянула к себе, насколько позволял их крохотный столик. Они сидели в «Чайной чашке Алисы» в Верхнем Ист-Сайде, до предела забитой сотнями женщин, наверное, всех мыслимых возрастов, и переживали момент торжества Эмми. — Ты поступила совершенно правильно.

В общем, да! — согласилась та. — Даже не думай, что я в этом сомневаюсь. Ты можешь поверить, что этот негодяй имел наглость заявиться ко мне накануне моего

тридцатилетия и просить принять его обратно даже не извинившись? Он отвратителен.

Всегда был. — Адриана кивала, пока не заметила что Эмми как-то странно на нее смотрит. — О, милая, я ничего такого не хотела сказать. Только согласилась, что в этот

раз его действия были особенно омерзительными. – Господи Боже, как же чувствительна эта девушка!

К их столику подошла бойкая очаровательная официантка:

Отмечаем сегодня что-то особенное, дамы?

Эмми фыркнула.

Что нас выдало? «Гусиные лапки» в уголках глаз или то, что три неокольцованных чуда попивают дневной чай, как будут делать это и в пятьдесят лет?

Три неокольцованных чуда? Это что-то новенькое. — Адриана закатила глаза и посмотрела на Ли, которая сидела с каменным лицом, засунув под себя левую руку. Адриане стало нехорошо — Эмми, должно быть, не знает, что накануне вечером Ли вернула Расселу кольцо.

Здорово, правда? Я только что это придумала. Но кольца для чудес нам и не нужны... ха! Я и не собиралась каламбурить! — похвасталась Эмми.

Простите, я просто подумала...

Официантка кашлянула и опустила глаза.

Вмешалась Адриана:

Вообще-то мы действительно отмечаем... ее тридцатилетие. И как видите, не сдаемся.

Тридцатилетие? Серьезно? Вы отлично выглядите для своих тридцати! — восхищенно воскликнула девушка. Самой ей было не больше двадцати четырех. Могу только надеяться, что в этом возрасте буду выглядеть так же.

К счастью, в разговор вмешалась Ли, прежде чем Эмми успела сказать какую-нибудь гадость, и подхватила:

Да, действительно отлично, правда? Мы готовы сделать заказ.

Официантка с улыбкой приняла заказ и бодро удалилась, убежденная, что кого-то осчастливила.

– Стерва, — прошипела Эмми. — Пусть к тридцати годам ее огромные сиськи отзовутся ей болью в пояснице.

Адриана хлопнула ладонью по столу:

Ты видела, что с ней сделало солнце? Я тебя умоляю! Когда этой девице исполнится тридцать, она будет похожа на кожаный мешок. Ее сиськи станут наименьшей из проблем.

Не знаю, куда смотрели вы, а я не могла оторвать глаз от ее волос, — сказала Ли.

От ее волос? А что у нее не так с волосами? — спросила Эмми.

Ну, сейчас-то все в порядке, но они наверняка поредеют. Я точно не хотела бы подойти к тридцати годам с залысинами и просвечивающей макушкой.

Подруги рассмеялись.

Да, конечно, ты права... Это давно уже должно было произойти, — заметила Эмми, возобновляя разговор с того места, на котором их прервала злополучная официантка. — Просто удивительно, как все разворачивалось, понимаете? Я мечтаю о возвращении Дункана и его словах о неумирающей любви ко мне, представляя, как мы бежим навстречу закату и он сознает, какую ужасную ошибку совершил, а в тот самый момент, когда именно это и случилось, мне хотелось только, чтобы его переехал автобус. Это нормально?