Миша приближался к подъезду. С каждым новым шагом возвращалась прежняя тревога. Он не мог избавиться от ощущения, будто ему сейчас сдавать какой-то важный экзамен перед представительной комиссией, а предметом он совершенно не владеет. В жизни он таких эмоций давно не испытывал – разве что в средней школе, – а вот на уровне аналогий ощущал почти кожей. Глупая тревога, глупые страхи и почти нестерпимое желание опорожнить кишечник, черт бы его побрал в такой важный момент!

«Надо заканчивать занятия в этом клоповнике», – подумал экстрасенс.

На парковочной площадке перед домом он остановился, пытаясь определить нужный подъезд. Он поднял руку, прикоснулся к виску. Почему-то в голове крутились цифры 9 и 2 (разумеется, если не считать те проклятые две единицы!). Квартиры под номером «92» здесь быть не могло, а вот «29» – это слева, в том же подъезде, где проживал ленивый и амбициозный абитуриент Васька Дрель. Михаил повернулся было налево…

…но вновь остановился. Справа тоже что-то было не так. Даже более не так, чем в первом подъезде, и внутренний штурман настойчиво звал парня туда, словно мальчик, тянущий родителей за рукав к лотку с мороженым.

«Блин, сволочь!» – подумал Миша и пошел направо.

Дверь второго подъезда была оснащена домофоном, но открыта настежь – кто-то положил на ее пути увесистый камень. Миша попытался толкнуть его ногой и сразу понял, что без этого камня огромная и невероятно тяжелая дверь в один прекрасный день может кого-нибудь если не убить, то наверняка покалечить. Совершенно очевидно, что она здесь практически не закрывается. В том подъезде, где жил Васька, дверь была попроще и менее людоедская.

– Всё через одно место, – буркнул молодой человек, вынимая из внутреннего кармана куртки фотоаппарат. – Двадцать первый век на дворе, а у нас одна пара валенок на двоих.

Он сделал пару снимков двери, потом с нескольких ракурсов щелкнул камень. Оглядевшись во–круг, чтобы удостовериться в отсутствии любопытных взглядов (хотя он понимал, что лучший способ привлечь зевак трудно придумать), Миша отошел на пару шагов, поднял аппарат вверх и сфотографировал окна с третьего этажа по десятый. Прежде чем войти в подъезд, он оглянулся в сторону песочницы.

Дядя Петя не сводил с него глаз.

– Давай и тебя прихватим на память, добрый человек, – буркнул Миша и навел объектив на мужичка с гармошкой. Тот приветственно поднял руку. Миша нажал на кнопку и помахал в ответ.

В самом подъезде было темно, пахло сыростью и гнилью, словно в какой-нибудь давно забытой богом и ЖЭКом «хрущевке» с неработающим мусоропроводом. Миша отметил, что в соседнем подъезде порядка было больше. Он поднялся на площадку первого этажа, подошел к дверям лифта, нажал кнопку вызова. Механизм откликнулся с глухим и царапающим стоном, словно разбуженный дракон. Миша невольно отошел на пару шагов назад. Он по-прежнему был уверен, что ни за что не заберется в кабину – ни в этом подъезде, ни в соседнем. С лифтами в этом доме явно что-то не в порядке.

Через полминуты кабина опустилась вниз. Автоматические двери открылись. Миша заглянул внутрь и от неожиданности едва не покатился с лестницы.

Из темноты кабины прямо на него шел человек.

– А!!! – заорал Миша, отмахиваясь от силуэта рукой.

Силуэт точно так же начал размахивать руками.

Миша застыл.

Застыл и силуэт.

– Тьфу, твою мать…

Миша вытер пот со лба и тут же огляделся, опасаясь обнаружить свидетелей. Вот была бы потеха, если бы кто-то увидел, как непрошеный визитер шарахается от своего отражения в лифтовом зеркале!

«Ты сходишь с ума, – думал Миша, приводя в порядок свое сбившееся дыхание. – Саакян был прав: если ты не научишься грамотно пользоваться своими способностями, то первое же серьезное дело тебя укокошит. Видеокамера Вавилова на самом деле могла быть всего лишь разминкой».

Едва он вспомнил фамилию своего коллеги, конкурента и недоброжелателя профессора Саакяна, как память тут же услужливо подсунула и его физиономию – довольную хищную маску с прищуренными глазками, прикрытую сверху жиденьким пучком седых волос. Руки у Михаила непроизвольно стали сжиматься в кулаки.

«Надо быть добрее к людям, молодой человек, – звучал в ушах вкрадчивый профессорский голос, – добрее и внимательнее. Сейчас вы, Михаил Вяче–славович, ведете себя как юноша, выигравший в лотерею миллион долларов. Вы радуетесь неожиданно свалившемуся на вас счастью, вы начинаете тратить деньги направо и налево, не задумываясь о том, что они когда-нибудь закончатся. Вы верите, что сможете решить с помощью этих выигранных денег любые проблемы, сможете заткнуть любые бреши, но вы не осознаете, что подобное счастье весьма быстротечно. Я вас уверяю, Михаил Вячеславович, если вы не научитесь работать со своим даром, вы либо его потеряете, либо однажды вас найдут в канаве с пробитым черепом. Можете пользоваться моим советом бесплатно, пока я добрый».