Рассказывая Игорю там на поляне, о возможностях армейского КПП, он не стал упоминать, что это его — еще совсем зеленого солдата саперного отделения, подорвавшегося при деактивации противотанковой мины и разорванного на части, упаковали в вот этот самый КПП. Через два года, он пришел в себя, полностью здоровым. Вот только что то случилось с памятью, он вдруг обнаружил что теперь прекрасно знает не только устройство мин, и способы их установки, но и помнит отрывками совсем другую войну. Да и часть памяти оказалась чужой, а вот некоторые личные воспоминания пропали. Сначала это его напугало, а потом как то само собой все улеглось. В прочем надо сказать, что во время войны за норвежский производственный комплекс было не до личных переживаний и маленькая война между европейцами и россами закончившаяся двадцать пять лет назад, длившаяся семь лет, не особенно оставляла время для рефлексии. А уже потом вернувшись в родной поселок в сибирской тайге, вообще перестал внимание обращать на эту странность.

Чуть скрипнув дверью в палату вошла Лариса, "рулившая" всем комплексом управления поселка:

— Как он?

— Уже хорошо, через год выйдет из ящика здоровым как медведь… — улыбнувшись ответил Олег, Лариса посмотрев на дисплей мониторинга, кивнула и присев на стульчик возле панели экранов мониторинга, спросила:

— Его матери сообщишь?

— Если вспомнит и позвонит скажу, а сам звонить не стану.

— Почему?

— Последний раз, она интересовалась Димой два года назад, значит не очень то он ее беспокоит…

— Не понимаю он же ее сын, как так можно…

— Не переживай, люди разные бывают и такие, к тому же в Москве слишком бурная жизнь, что бы отвлекаться на детей.

— Ты на нее злишься? — внимательно глядя в глаза спросила Лариса

— Нет, понимаешь Лара, мне не за что на нее злится, когда мы поженились, я только вернулся с Норвежского конфликта. Герой, медалей десяток, на карточке денег куча, вот и приглянулся столичной красотке, да только здесь ей скучно стало. Развернутся не где, да и не перед некем… знаешь же как ко мне на селе народ относится…

— Нормально, относятся… уважают…

— Ага и Ольгу за версту обходили, потому как вдруг чего подумаю… да голову откручу, в Москве помнится чуть ли не на всех балах да приемах, осаживал разных — улыбнулся в ответ Олег: — А тут для нее, с таким уважением, как в тюрьму попасть, ей же внимание нужно…

— А то ты ее чуть на руках не носил…

— Носил, да только ей этого мало было, вот и уехала.

— Все равно, я ее не понимаю.

— А и не надо, пойдем лучше чаю попьем, не чего тут теперь сидеть. А мониторинг я на свой коммуникатор перенаправил.

— Как так? Ни кто же не знает как вообще с этими комплексами работать на прямую?

— Ну я например знаю, просто объяснить не смогу знаний не хвататет.

— Олег, а сколько у тебя таких секретов? Вон и КПП у тебя армейский имеется, и на медведя ты только с ножом ходишь?

— Ходил, Лара, ходил, ты ведь знаешь как Димка появился, я такой ерундой страдать сразу перестал… — Олег поднялся из кресла, в котором сидел возле сына.

— А год назад? это что было? — спросила она, удивленно как молоденькая девушка моргнув ресницами:

— Так я же не на медведя, а за грибами пошел… этот дурилка плюшевый зачем-то к поселку притопал, а у меня только нож был. Не удобно же с ружьем за грибами — люди засмеют…

— Ага… а что тогда, ни кто в тайгу без ружья, не суется?

— А черт его знает, медведя наверно боятся… — улыбнулся Олег, открывая Ларисе дверь, и пропуская ее вперед.

— А ты значит не боишься?

— А что его бояться? Палку в глаз и тащи шкурку домой.

— Вот так просто? Ни за что не поверю…

— Не еще надо от когтей увернуться. — состроив задумчивое лицо ответил Олег: — и палку найти, без острой палки ни как не получится… Хотя можно конечно и задушить… или шею сломать — с тем же выражением лица продолжил Олег. Лариса не выдержав засмеялась:

— Ага, особенно шею сломать, Олег ты издеваешься? Он же в пасти бревно в полтонны поднимает, а рывком башки обрывает стальной трос в два сантиметра, которым капканы крепят, ты хоть примерно представляешь какая силища нужна?

— Угу, угловое усилие в три тонны, повернуть башку на 93 градуса в бок и пять градусов в верх, лучше рывком, но можно и медленно. Только тут навык нужен, и тренировка…

— И на ком же ты тренировался?

Олег на секунду нахмурился припомнив, как после лечения только вернувшись в свой взвод, пошел с напарником минировать мост. Операция прошла по плану и мост они подорвали вместе с пятой частью колонны, вот только когда они уже решили что удалось уйти на них как черти выскочили три английских десантника, в тяжелых боевых скафандрах. А сапер в легком скафандре таким ребятам не противник. В мгновение ока его напарник рухнул прошитый сразу двумя очередями, а у Олега успевшего рвануть на встречу десантникам выстрелом пробило шлем. И его легкий скафандр потеряв управление отрубился. Вот тогда и случилось с ним в первый раз не понятное и не объяснимое прямо перед глазами вспыхнула надпись:

"ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ТАКТИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ТК-3А СЕДЬМАЯ ЦЕПЬ ПРОИЗВОДСТВА"

следом:

"БОЕВОЙ РЕЖИМ! ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ БОЕВЫЕ СИСТЕМЫ: ОТСУТСТВУЮТ"

"АКТИВИРОВАН РЕЖИМ БЕРСЕРК И АВТОНОМНАЯ СИСТЕМА БОЕВОГО ОРИЕНТИРОВАНИЯ" Мир в глазах Олега стал черно белым, исчезли мелкие детали, контуры десантников расчертили линии кинематики снабженные стрелками векторов и указателями скорости движения. Поле зрения сократилось до пяти метров. Самое удивительное что он увидел как из ствола автомата десантника относительно быстро, но вполне различимо вылетел шарик пули. В следующее мгновение Олег уже не думал, память четко сообщала действия, раскладывая по полочкам частично объясняя что с ним происходит. Тот кому принадлежал этот участок памяти, не просто знал что происходит, но и умел этим пользоваться. Через три секунды Олег стоял над тремя трупами и ошалело смотрел на руки затянутые в перчатки легкого боевого скафандра, мертвого надо заметить. Но при этом легко свернувших головы двум десантникам и пробивших насквозь до задней стенки лицевой щиток третьего. Мир вернулся к привычному состоянию вернулись краски и детали, исчез туман скрывавший остальное пространство. Пред глазами появилась надпись: