— Чувствую эта партия будет длинной… — сделал классический ход королевской пешкой.

Здание совета корпораций, на восемьдесят восьмом этаже, где располагался зал заседаний, у окна в задумчивости замер глава корпорации информационных технологий. Перед его взглядом открывалась панорама ночного города, по странной традиции все внеочередные заседания происходили довольно поздним вечером, если не сказать ночью. Смит прекрасно понимал что ожидать что то хорошее от этого собрания ему не стоит, учитывая что его даже не пригласили в зал, скорее следовало проверять заряд батареи в личном оружии, во избежание так сказать. Почувствовав легкий зуд на запястье, он привычным, еле заметным, движением кисти активировал комплекс интеллект системы, и прочитал сообщение появившееся в поле зрения на контактных линзах. Вынув из кобуры пистолет и отщелкнув батарею, бросил взгляд на индикатор заряда, пожав плечами, защелкнул ее обратно. Поправив зачем то правый рукав, отвернулся от окна, он никогда не любил этот город, но неписаными правилами полагалось наслаждаться видом открывавшимся на него из приемной зала заседаний. Сами собой в памяти стали всплывать прожитые годы и события, которые он считал для себя важными.

Девяти летний мальчик, замер прижавшись к стене окруженный группой из пятерых детей старше него. Спокойный детский взгляд и зажатая в руке детская игрушка, вот один из подростков чуть сдвинулся и в тоже мгновение Йо-Йо срывается в полет. Несколько быстрых движений, и деревянная игрушка заботливо вырезанная из дерева и залитая изнутри свинцом, наносит нападающим чувствительные удары, дети отскакивают на безопасное по их мнению расстояние, тот который двинулся первым остается лежать на полу. Его висок украшает быстро темнеющее пятно. Мальчик, спокойно, несколько раз легким движениям отправляет игрушку в низ и так же непринужденно возвращает ее обратно, не давая ей ударится об пол буквально миллиметры. Безобидная детская игрушка, а тысячи лет назад доведенное до совершенства оружие ближнего боя, в стране где крестьянам запрещено было иметь простой бронзовый нож.

Терять ему было нечего, он прекрасно почувствовал что кистень проломил височную кость и заводила этой компании уже не встанет с пола никогда. Все, чем ему это грозило, это увеличением кредитной задолженности, а это его не волновало. Не волновало с тех самых пор как воспитатели объяснили им кто они и что их ждет.

Родители отдали его в корпоративный детский приют через два месяца после рождения, в обмен на погашение долга перед банком. Ничего необычного, корпорация получает материал из которого вырастит для себя сотрудника, а родители возможность не оказаться среди поселенцев где-нибудь в индокитайском регионе и продолжать жить в свое удовольствие. Как и почему они это сделали его не интересовало, для себя он решил что у него просто никогда не было родителей.

Кабинет директора, мальчик стоит с вызовом глядя на тучного мужчину, с удивлением отмечая, царь и бог приюта напуган, у окна стоит женщина в строгом костюме и в невероятной вещи — очках. Сквозь стекла на него смотрят строгие внимательные глаза. Директор как то фальшиво прокашлявшись говорит:

— Мисс, вы понимаете что теперь мне придется аннулировать подписанную оферту? Поймите меня правильно, но сумма его кредитной задолженности теперь увеличится на несколько сот процентов…

— Меня это не волнует, уточните сумму и оформляйте документы! — Прозвучало в ответ с идеально правильным произношением английского, столь же невероятным как и очки: — Я забираю его сейчас, если же вы считаете возможным изменить условия пунктов три, девятнадцать

и семьдесят пять, я буду считать ваши действия попыткой не обосновано увеличить сумму выплат и мы будем решать этот вопрос на уровне арбитража совета корпораций…

— Но он убил человека вы понимаете, он для вас опасен?

— Не более чем фугу…

— Я вас не понимаю?

— При не правильном обращении смертельно опасное блюдо.

— Все равно не понимаю, но сумма в связи с этим значительно возрастет…

— Не больше чем в два раза, не тратте мое время, я уже все сказала. — за время всего разговора женщина неотрывно следит за мальчиком.

— Хорошо, ваше подтверждение зафиксировано, вы можете его забирать. — директор с явным облегчением кивнул головой. Женщина пройдя по кабинету приблизилась к мальчику:

— Идем.

— Простите мисс, я могу забрать свою вещь?

— Какую?

— Йо-Йо…

— Нет, это орудие убийства! — нервно воскликнул директор, женщина чуть повернувшись к нему спросила:

— Эта игрушка выдана корпорацией или ее он сделал сам?

— Сам… Но…

— Вернуть!

— Но это улика!!! — директор даже попытался привстать.

— Это его собственность. — чеканя слова произносит женщина, давая понять что вопрос не обсуждается: — Обойдетесь видеозаписью. Уже обращаясь к мальчику сказала: — Ее вернут, идем.

— Хорошо. — не понимая почему, мальчик ей верит. спустя несколько минут уже сидя в роскошном вертолете улетающем куда-то на север он спрашивает: — Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вы меня купили?

— Ты так это воспринимаешь?

— Да

— Ну есть у меня планы на твой счет, но решать тебе. Требовать или просить о чем то, я не буду…

— Я вам не верю.

— У тебя будет время что бы понять.

Двадцать лет он каждую минуту ждал, что она скажет зачем, но год шел за годом, он рос, учился, заводил друзей и только иногда чувствовал за спиной ее молчаливое внимание и одобрение и редкая похвала.

Потом было утро и человек руководивший адвокатской конторой, обслуживавшей ее предприятия. Труп на холодном столе в морге, изуродованный крушением вертолета, опознать в котором ее — было невозможно, только результаты генетического анализа говорили — это она. И короткая строчка, написанная от руки, на последнем листе завещания: "Понимаешь зачем?"