– Они, ты видел своими глазами? Отвечай «да» или «нет!» – наконец сказала она.

– Да, хранительница!

– Как давно?

– Чуть за полдень!

– Иди на кухню, вели, чтоб тебя отмыли, накормили, и напоили. Ты сослужил Меркланду важную службу, и будешь награжден. Моя челядь присмотрит за твоим конем.

– Собаками, хранительница!

– Собаками. Ступай, Они Гунвальдссон. Потешники, идите и вы в кухню, испейте пива. Тридвульф, закрой за ними дверь.

Грамотник не успел пройти и полпути, как в проеме у входа появился Ушкуй, обеспокоенно глядя на выходившего из покоя гонца, продолжавшего ронять на пол глиняные лепешки.

– Заходи, Ушкуй Овсяникович, садись. – Адальфлейд положила грамоту на стол. – Плохи новости, да надо поделиться. Пенда лендманн шел с отрядом береговой охраны вдоль утесов на северном крае Гримсфьорда, и за устьем фьорда разглядел в трубу шестьдесят кораблей на якорях. На форштевне самого большого корабля – резьба в виде черного ворона.

– Опять мучитель кошек, – Аса нахмурилась и оттопырила нижнюю губку.

– Йормунрек! – воскликнул Хельги. – Хранительница, мы твои гости, скажи только слово, и мы встанем за тебя!

– Энгульсей не может биться с Йормунреком. У нас четыре старых кнорра, течь на течи, полдюжины драккаров, а чтобы разослать ратную стрелу да ополчение созвать, уйдет больше месяца – все только заканчивают собирать урожай. На нашей стороне игровой доски – от края до края слабость. Есть только один способ разыграть то малое, что у нас есть, дети мои. Я выеду из Йорвика в Гримсбю и встречу Йормунрека, как дорогого гостя и сына старого друга моих отца и мужа. Я отдам Адальстейна под его начало, – властительница Энгульсея смерила бесчувственное жирное тело племянника взглядом, замечательно лишенным выражения.

– А мы? – с подозрением спросила Аса.

– А вы погостили у меня неделю и сегодня утром уехали с Ушкуем в Витбир, а оттуда отправились прямиком на север и на запад, по моей просьбе искать Йоарра Карлсона. Если, конечно, ты не передумала и не решила стать Йормунрековой женой, – в голосе Адальфлейд прозвучало что-то похожее на горечь. – Я не могу ни вас, Хельги и Аса, ни вас, Ушкуй и Птаха, заставить действительно отправиться на поиски…

– Мы готовы дать ответ, – сказал Ушкуй.

– Мы хотели пойти за Йоарром, нам нужны были только припасы и энгульсейский уголь для водомета, – добавила Птаха. – По нашей догадке, он взял слишком далеко на север, и его затерли льды… Прямого лед раздавить не может – Ушкуй его нарочно построил так, что если и корабль и вмерзнет в лед, давление его просто вытеснит вверх. [85]

– Прямый, – уточнил напугай. – награбит сокровищ.

– Аса, что скажешь? Я тоже хочу искать Йоарра и Раудара, это куда лучше, чем просто бегать по всем морям от Йормунрека Котодушителя, – предложил Хельги, с любопытством смотря на зловещую птицу.

– А если он за мной и через море поволочится? – Аса еще больше нахмурилась. – Я боюсь, Йормунрек неспроста Гримсфьорд перегородил – мы-то всем сказали, что в Гримсбю пойдем…

– Все равно польза – Танемарк и Энгульсей не разорит, потом, в открытом море, он с этой оравой кораблей за Прямым и Губителем Нарвалов никак не угонится, – рассудил средний Хёрдакнутссон.

– Одно только некстати – на север нам против ветра идти, – вслух подумал Ушкуй. – С самого начала топливо тратить, или с галса на галс вертеться под острым углом к ветру.

– Идите под парами до Кромсхавна, – сказала Адальфлейд. – Я отправлю с вами грамоту, там возьмете уголь, воду, сушеную рыбу, клюкву, китовый жир, и все остальное, что пригодится. Жалко, новых припасов не осталось. Бард Кетильссон несколько лет назад придумал новый способ сохранения мяса и овощей – готовить их в тонкой оловянной посуде, потом закатывать сверху таким же листом, и лист по краю заливать расплавленным оловом. Йоарр с Раударом взяли запас такой еды на несколько лет. Зато я вам дам кое-что еще, что у них было. Теперь, Ушкуй, Птаха, оставьте нас.

– Нет, – сказала Аса, как отрезала. – Мы пойдем найти Йоарра или сгинуть заедино, значит, и тайн друг от друга держать мы не будем.

Хранительница Меркланда приложилась к драгоценному кубку из серебра альвов. По кислому выражению ее лица, можно было подумать, что в кубке был не благородный и терпкий вересковый мед, а клюквенный сок.

– Если вы сгинете заедино, все равно, какие тайны вы знали порознь. А вот если, например, Прямый вернется, а Губитель Нарвалов – нет… Разыграем это вот как. Всем вам я одно скажу. Найдете Йоарра и Раудара – не возвращайтесь к Энгульсею, а идите к Коннахту. Расскажете Йоарру про дела с Йормунреком, передадите ему письмо, что я напишу, он будет знать, что делать. Если Йоарр нашел, что искал, попробуйте и местной помощью заручиться. Окажется, что Йоарр погиб… – Адальфлейд сделала еще глоток меда. – Помогите его дружине вернуться, письмо сожгите.

Вглядываясь в море, у высокого борта ладьи стоял старец. Его голова была непокрыта, ветер шевелил седины, кое-где сохранившие следы первоначального рыжего цвета. Старец опирался на посох. На шее его висел оберег, показавшийся Горму чем-то знакомым. Горм подошел поближе, но старик остановил его движением руки, и той же рукой указал на далекий берег, простиравшийся по левому борту. Ладья с шелестом шла вверх то ли по проливу, то ли по могучей реке – еще один берег угадывался в дымке справа. Старик перенес взгляд на Горма, почесал небольшую серебристую бороду, и изрек: