Среди работающих на прокатном стане-500 комсомол, как организация в целом, пользовался крайне небольшим влиянием, хотя многие комсомольцы были прекрасными работниками.

До октября 1935 года производство на прокатном стане-500 было убыточным, и стан функционировал за счет правительственных дотаций, как и многие другие новые промышленные комплексы. Однако в течение первой половины года, по мере того как выпуск продукции увеличивался, убытки уменьшились [59] .

В этот период снизились издержки производства. В начале года они составляли 250 рублей за одну тонну, а в октябре — 130 рублей 44 копейки.

Увеличилась производительность труда, поднялась зарплата и снизилась стоимость готовой продукции. В результате этого в октябре 1935 года прокатный стан имел прибыль, составляющую 960 тысяч рублей. Эти деньги, конечно, принадлежали государству, однако десять процентов от этой суммы были переданы в распоряжение Вайссберга для выплаты премий рабочим прокатного стана.

Когда стало ясно, что мой рассказ о прокатном стане-500 не будет опубликован, я оставил мысль зарабатывать себе на жизнь писательским трудом и снова начал искать более прозаическое занятие.

Я случайно встретил в трамвае Сёмичкина, моего прежнего начальника, и он предложил мне пойти работать на химический завод. Вскоре должен был открыться новый бензольный цех, и он пытался подыскать на комбинате сорок или пятьдесят человек, подходящих для работы там, так как администрация не хотела выделить ему деньги для того, чтобы привезти квалифицированных рабочих с Украины.

Обдумав его предложение, я согласился на эту работу и в течение двух последующих лет проработал оператором бензольных дистилляторов в густом дыму коксохимического завода. Сёмичкин, назначенный начальником производства этого завода, был моим непосредственным руководителем, и это было очень хорошо: он дал мне техническую литературу по побочным продуктам коксохимического производства и помог мне освоиться на новом месте работы. Сёмичкин подчинялся старому Тищенко и Шевченко. В предыдущем году они перешли со строительства на производство, так как строительные работы сворачивались и бюджеты на строительство были урезаны.

Коксохимический завод в Магнитогорске был построен в основном по техническому проекту, выполненному «Копперс и Компания», но, к сожалению, туда вкрались и элементы проекта «МакКи»; на него также оказали влияние и несколько советских проектных организаций. Бензольный цех был полностью реконструирован, когда выяснилось, что деготь, получаемый в конденсаторном цехе, не дает масляных фракций, необходимых для абсорбции бензола из коксового газа, и для этой цели надо будет доставлять газовый конденсат с Кавказа. Газовый конденсат легче воды, а каменноугольное масло — тяжелее, поэтому всю установку, рассчитанную по проекту на использование каменноугольного масла, пришлось перестраивать.

В последние годы первой пятилетки упор делался в основном на производство чугуна и стали. Кокс необходим для плавки железной руды; таким образом, были форсированы работы по строительству коксовых печей. Сооружение менее важных химических заводов двигалось медленнее. В результате сложилась такая ситуация, что, в то время как все четыре батареи коксовальных печей в Магнитогорске начали работать к началу 1934 года, строительство нескольких химических цехов еще не было завершено. В течение двух лет, с 1934 по 1936 год, ценные химические продукты на сумму около двадцати пяти миллионов золотых долларов ежегодно вылетали в трубу. Между прочим, эта задержка с вводом в строй химических заводов стала одним из основных обвинений, выдвинутых против Ратайчака и других руководящих работников химической промышленности Советского Союза на процессе Зиновьева в 1937 году. Я могу засвидетельствовать, что такая задержка, несомненно, имела место, но мне представляется сомнительным утверждение, что она была исключительно результатом сознательного саботажа.

Рис. 13. Коксохимический завод, где Джон Скотт работал оператором (фото 1934 г.)

Несмотря на задержки и трудности, к 1935 году Магнитогорский коксохимический завод достиг больших размеров и хорошо функционировал. Работали четыре батареи коксовальных печей, каждая состояла из шестидесяти девяти печей мощностью по четырнадцать тонн загрузки на одну печь и временем коксования от двенадцати до тринадцати часов. Механическое и электрическое оборудование печей было в основном закуплено за границей и работало очень хорошо, главным образом благодаря неустанным заботам главного механика, некоего Фарберова, молодого советского инженера, пришедшего работать на завод в 1932 году и в течение пяти лет упорно трудившегося для того, чтобы механическое оборудование завода функционировало.

Восемьдесят пять процентов потребляемого угля привозили из Кузнецка, находившегося в Центральной Сибири, на расстоянии в тысячу пятьсот миль от Магнитогорска, а остальной уголь доставляли из Караганды, расположенной в шестистах милях отсюда, в Казахстане, и из местных Челябинских месторождений.

Химический завод состоял из следующих цехов: построенного по дешевому проекту, но довольно хорошо работавшего конденсаторного цеха с четырьмя немецкими газососами мощностью около шестидесяти миллионов кубических футов газа в день; сульфатного цеха с тремя сатураторами, производившего до шестидесяти тонн сульфата аммония в день и пущенного в строй в 1935 году; хорошо оборудованного бензольного цеха с четырьмя дистилляторами мощностью шестьдесят тонн в день, который начал работать в январе 1936 года. Все насосы и большинство установок бензольного цеха были закуплены за границей.