И Глафира щекой ощутила основательный удар в дверь, поскольку та все еще была приложена к створке. Она понимала, что времени у нее действительно мало, поэтому решила не тратить его на вызов милиции, а прямиком побежала на балкон. Дверь ей, хоть и с большим трудом, удалось открыть, она вышла на обветшалый балкон, перелезла через парапет и на слегка дрожащих ногах двинулась по коридору к соседнему номеру, к Матвею. Действовала она на таком подъеме, что даже не успела подумать, что может упасть со второго этажа, сорвавшись вниз.

Окно соседнего номера было закрыто и занавешено. Чувствуя себя каскадером, Глаша залезла на балкон и постучала в балконную дверь, моля бога, чтобы Матвей был у себя. Ведь она проделала такой головокружительный путь!

– Пожалуйста… Ну пожалуйста… – шептала Глаша.

Стекло от ее дыхания запотело, а в глазах девушки появились слезы. Она прекрасно понимала, что двое сильных и весьма недалеких мужика вполне могут, поймав ее, скрутить ей руки и влить в горло бутылку водки и даже больше. Она потеряет сознание, и мерзавцы смогут сделать с ней все, что задумали, а задумали эти типы очень нехорошее.

Занавески дрогнули, и перед глазами Глафиры возникло заспанное, помятое лицо Матвея. Никому она еще не была так рада! Глаша отчаянно замахала руками, жестами прося открыть и впустить ее. Дверь балкона распахнулась, и Глафира кинулась соседу на грудь, чуть не сбив его с ног.

– Ой, как хорошо, что ты дома!

– Глаша? Что ты здесь делаешь?

– Вызывай милицию! Ко мне в номер ломятся двое охранников! Скорее всего, они не в себе…

Матвей моментально развернулся и пошел к двери. Глафира попыталась затормозить его:

– Прошу тебя: не надо! Тише! Их двое, и вдруг у них есть оружие? Лучше вызовем подкрепление и…

Ее слова просто разбились о его широкую спину.

– Оставайся здесь! – бросил Матвей через плечо и вышел в коридор, резко закрыв за собой дверь.

Глафире ничего не осталось, как подчиниться. Она даже подумала: а не закрыть ли ей дверь? Не будет ли это слишком некрасиво перед хозяином номера? Но это было его решение – выйти к бандитам. Да и изнасиловать его не могли, максимум – убить.

Но долго мучиться неизвестностью Матвей ее не заставил. Вернулся такой же спокойный и собранный, каким и уходил, только дышал несколько чаще, чем положено.

– Все кончено.

– Что? Что ты сделал? – испугалась за него Глаша.

– Начистил их лица без признаков интеллекта и спустил с лестницы. Думаю, что не вернутся. Но ты с ума сошла – так рисковала, когда лезла по балкону!

– Парапет вроде широкий, – все еще не могла успокоиться Глафира.

– А зданию лет сто. Сама же видишь, что все запущено и ничего не ремонтируется! А если бы карниз обломился под тобой? Хочешь сказать, что невысоко? Покалечиться все равно можно, мало тебе руки травмированной… – Матвей смягчил тон, скользнув взглядом по руке Глафиры.

А та вдруг почувствовала прилив нежности к нему:

– Спасибо!

– Ну что ты… Всегда рядом! – улыбнулся Матвей.

– Не всегда. Я была утром, и ты не открыл…

– Был в городе. Сегодня приезжает мой друг, сын Павла Петровича. Еще я приобрел инвалидную тележку с моторчиком для Антонины – ей и так плохо, а тут еще нога в гипсе. Мы ведь были практически вместе, когда с ней произошло несчастье, значит, я и должен ей помочь.

– Где она?

– У себя. Грустит, плачет. Все-таки была знакома с покойным, вроде даже любила его. Выпьешь? – внезапно спросил Матвей.

– А потом ты сделаешь со мной все, что захочешь, пока я буду в бессознательном состоянии? – насторожилась Глафира, находившаяся все еще под впечатлением несостоявшегося «банкета» с охранниками.

Матвей внимательно посмотрел на нее.

– Я сделаю с тобой все, что захочешь, если ты будешь в полном сознании и твердой памяти. Такой ответ тебя устраивает?

– Вот верю я тебе… Совсем не знаю, а верю…

– Умею я располагать к себе дам? – уточнил мужчина, улыбаясь одними глазами.

– Я бы сказала чуть иначе: умеешь даже расположить к себе недоверчивых дам. Или я, дурочка, расслабилась на отдыхе…

– Шутишь? М-да, у тебя вообще сплошной напряг получился, а не отдых… А хочешь, я увезу тебя в деревню?

– Где твой дом родной? – заулыбалась Глафира.

– Где родной дом моих родителей. В Ярославской области. Прекрасная природа, речка… Вот уж там я тебя в чувство-то приведу! Станешь ядреной русской бабой, кровь с молоком.

– Я не желаю такой быть! Ничего не имею против «ядреных баб», но сама таковой никогда не была и не хочу, – отозвалась Глаша. – Или ты меня будешь готовить к тому, чтобы я, если что, и в горячую избу вошла, и коня, как там это, остановила?