— А система обороны кольца? — спросил Роман. — Ты ее не того?

— Нет, робот от имени какого-то Координационного центра заявил, что нас пропустят. У них тут, в пустыне, как я понял, идет затяжная война между различными кибернетическими установками. Хотя, признаться, я так и не уяснил, где находятся люди и кто всем этим миром заведует.

— Это я потом объясню, — прошептал Роман, с наслаждением вдыхая свежий воздух пустыни. — Помоги мне подняться, — попросил он Алексея. — Руки и ноги все еще плохо слушаются… А вон и Виктор! Посигнальте ему. Скорей бы домой из этого райского места!..

— Бредит, — прошептал Алексей, заботливо поправляя шлем на голове планетолога.

Выслушав доклад Романа, Левушкин в некоторой задумчивости почесал себя за ухом и вздохнул.

— Так говорите, все в Раю, а на планете непрерывные стрельбы между роботами?.. Хорошо… А с этим Координационным центром, говоришь, трудно договориться?.. Ах, возможно!.. Штурман, отметьте в бортовом журнале: корабль возвращается на базу. На этой захудалой планете нам пока поправить что-либо трудно. Думаю, разберутся со всем этим специалисты на Земле.

Обычно, выбирая “объект изображения”, автор литературного портрета подчеркивает значительность того, что сделал его герой, упоминает (конечно же, по возможности, мимоходом, “ненавязчиво”) его почетные звания, регалии и награды.

Легко догадаться, что автор этих строк не брался бы за попытку рассказать о творчестве Михаила Михеева, если бы был равнодушен к его работе и не был бы глубоко уверен, что этот писатель, вся жизнь которого связана с Новосибирском, будет интересен читателю.

В то же время автор этих строк (в дальнейшем для экономии места буду писать просто “я”) далек от мысли раздувать до гомерических масштабов фигуру своего героя. Да и нет особых причин поднимать мне М. Михеева на котурны. Ни одной его отдельной книги не вышло в столичных издательствах (вряд ли следует считать заслуживающим внимания фактом публикацию его рассказов в одном московском сборнике). Может быть, уравновесить отсутствие московских изданий упоминанием о том, что его произведения печатались в Польше и Югославии, в Чехо-Словакии и Венгрии? Ну, что ж, если читатель захочет — может принять это обстоятельство во внимание.

Впрочем, есть еще один “положительный” факт: Михаил Михеев, книги которого практически издавались только в Новосибирске, по общему тиражу своих произведений входит в немногочисленный клан “миллионеров”, а точнее — он дважды миллионер.

Но все эти статистического характера выкладки — где издавался, какими тиражами — отступают на второй план по сравнению с простым фактом: книги этого писателя пользуются давней и устойчивой любовью самых разных читателей.

Пожалуй, о писателе с такой популярностью стоит поразмышлять — и о нем самом и о природе его популярности.

Есть и еще одно соображение о закономерности интереса к Михаилу Михееву. Да, он не классик, да, он даже не лауреат какой-нибудь престижной премии. Но разве не интересна сама по себе именно фигура обычного рядового литератора? Не один десяток лет живет и работает писатель, его книги пользуются читательским спросом (и даже — вот где ирония судьбы! — становятся предметом спекуляции на черном рынке, хотя во многих, из этих книг автор эту самую спекуляцию обличает), испробовал он себя в самых различных жанрах — и детской сказки в стихах, и рассказов (конечно же, фантастика), и детективных повестей, и путевых очерков, среди его произведений и повести “на школьную тему”, как любят выражаться знатоки литературы с “воспитательным уклоном”…

Итак, книги, написанные Михаилом Михеевым, легко систематизировать — с первого взгляда заметны четыре направления его писательской работы.

Он — автор популярных стихотворных сказок и прозаических повестей для маленьких читателей.

Им же написаны путевые очерки о Горном Алтае — сказочной стране, которую он полюбил с детства.

Под его пером родились своеобразные рассказы фантастического жанра, в которых, при всей остроте сюжетов, на первый план выступает все же не стремление развлечь, а желание вызвать читателя на размышление о человечестве и его будущем.

Этот же Михаил Михеев — создатель остросюжетных повестей, которые прочно удерживают читательское внимание вот уже на протяжении нескольких десятков лет.

Очень заманчиво было бы объяснить, в силу каких причин в творчестве М.Михеева соседствуют далекие друг от друга жанры — стихотворная сказка и детектив, путевой очерк и фантастика.

Но такой гипотезы у меня просто нет. Пожалуй, ключ к ее поискам может дать личность писателя, многогранность его интересов, наконец, “просто” конкретные обстоятельства его жизни.