Он выскочил из сарая и, продолжая держать шарик на вытянутой ладони, словно тот и вправду жег ему руку, побежал к колодцу, оставшемуся на участке еще от прежних, деревенских, хозяев.

— Я тебе покажу Аверьяна!

— Ты погоди горячиться, — уговаривал его, подлетая при каждом шаге, шарик. — Ты еще что-нибудь спроси. Для человечества.

— Для человечества! — совсем уже ужасающе взревел Петр Егорович и швырнул шарик в квадратную дыру колодца.

Он успел еще склониться над срубом, придерживаясь за гнилые бревна, и заглянуть внутрь, прежде чем шарик достиг глубокой воды. Икринкой мелькнул он в почти черной толще, блеснул напоследок серебристой искоркой и пропал из виду. Лишь только четкие правильные круги разбегались далеко внизу, лишь только холодом и сыростью тянуло в лицо Петру Егоровичу.

Мгновение спустя до него дошло, что он натворил. Петр Егорович схватил резко брякнувшее при этом цинковое ведро, занес руку над колодцем, чтобы сбросить ведро в глубину, подхватить говорящий шарик и вытащить его наверх, но вдруг передумал, спокойно поставил ведро не землю и пошел к дому. При этом он бубнил себе под нос:

— Эх, про соседских пчел не спросил. Сдохнут они, наконец, или нет?

Место для засады было выбрано как нельзя лучше. Из укрытия великолепно просматривалась полого спускающаяся к воде полянка, окруженная плотной стеной корнуэлльских джунглей. Чук поудобнее расположил свой охотничий лучемет — так, чтобы обеспечить максимальный сектор обстрела, и повернулся к Мэрфи.

— Сейчас вы увидите этих красавцев…

— Надеюсь, наше знакомство не будет слишком близким?

— Разумеется…

Полянка, на которой устроили засаду Чук и Мэрфи была излюбленным местом водопоя корнуэлльских тигров. Близился час, когда эти огромные прекрасные звери оглашая окрестности победоносным ревом, от которой все живое обращалось в бегство, потянутся один за другим к озеру.

Мэрфи чувствовал себя препаршиво. Он все время ворочался, то и дело меняя положение рук и ног, но никак не мог найти позу, в которой было бы удобно оставаться неподвижным. Высшего качества скафандр, изготовленный по индивидуальному заказу, все равно казался чересчур жестким и сковывающим тело. Дернул же его черт на эту охоту! Сидел бы сейчас на базе, тянул в баре коктейли или плескался в свое удовольствие в бассейне…

Лично Джеймс Мэрфи, вице-председатель совет директоров компании “Спейс сафари” (бюро и филиалы на шестнадцати планетах), не видел в охоте ровно ничего увлекательного. Азарт выжидания и преследования даже самого экзотического зверя был для него глубоко чуждой стихией. Гораздо более интересным и, кстати, несравним более полезным занятием он находил захватывающую дух биржевую игру, в которой были и риск, и точнейший расчет, и мгновенный непредвиденный маневр, и неизвестность конечного результата… Вот что было истинным сафари, достойным делового человека!

Продолжая беспрестанно ворочаться, он уже сто раз успел проклясть все на свете за то, что поддался на уговоры служащих корнуэлльского бюро компании и отправился на эту дурацкую охоту. Разумеется, вконец одичавшие вдали от центров цивилизации идиоты сделали все возможное, чтобы досыта ублажить прилетевшее начальство прелестями местной экзотики и вымотать из него таким образом последние силы…

Самобичевание Мэрфи длилось бы, наверное, очень долго, если бы его не прервал вдруг резкий возглас Чука:

— Идут!

Черт бы побрал все эти экзотические создания, а заодно с ними и проводника-инструктора корнуэлльского бюро Тэдди Чука! Мэрфи неуклюже замер и воззрился на полянку, куда стремительно выскочили два тигра.

Сильные огромные звери, внушающие страх всей живности планеты, сейчас являли собой зрелище почти идиллическое. Это были самец и самка, охваченные брачной игрой во всем ее буйном неистовстве и великолепии. Их гибкие и грациозные, несмотря на внушительные размеры, тела то высоко взвивались, пересекая в гигантском прыжке чуть ли не всю поляну, то трепетно замирали, приникнув к самой земле. И даже громоподобное рычание звучало сейчас как нежная серенада.

Это было настолько впечатляющее зрелище, что раздражение, владевшее Мэрфи, мгновенно ушло куда-то, уступив место искреннему восхищению. Вице-председателю доводилось видеть чучела корнуэлльских тигров. Великолепная шкура одного из них уже несколько лет украшала стену его гостиной в ряду прочих диковинных трофеев, добытых на разных планетах инструкторами компании. Но что такое шкура или чучело в сравнении с живым зверем! Мэрфи от души залюбовался мягкими и одновременно величественными движениями прекрасных животных: такие звери невольно заставляли уважать себя.

— Послушайте, Тедди, — дотронулся он до Чука, — неужели мы станем бить их в этот… гм… священный момент?

— Это самый подходящий момент, шеф! — отозвался проводник-инструктор. Он сейчас почему-то говорил еле слышным хриплым шепотом, хотя связь осуществлялась по радио, и за пределами шлемов ничего не было бы слышно, даже закричи он в полный голос. — Это самый подходящий момент. Нам здорово повезло: они заняты только друг другом и утратили всякую осторожность! Берите на себя самца, смотрите, какой изумительный экземпляр! А я вас подстрахую, а потом достану самочку…