Я пожал плечами:

— Вы не можете не понимать, что это для моего собственного прикрытия.

Мы снова свернули направо и пошли обратно к станции параллельно железнодорожным путям. Пару минут мы молча шли по узким улицам, с обеих сторон застроенным складами. Симмондс глубоко задумался. Над нами прогрохотал товарняк, будя обитателей юго-западной части Лондона. Какого дьявола ему было так важно знать, сколько всего копий, и наложить на них на все руки?

— Поверьте, — я попытался перекричать шум состава, — в этом смысле у меня все под контролем. Хватит с меня проколов. Вам известно не хуже меня, что я обязан прикрывать всех, включая вас.

— Да, конечно, но я должен контролировать всю информацию. Даже если ее у тебя нет. Слишком рискованно.

Выходила какая-то глупость.

— Я понимаю. Но что, если вас прихлопнут? Кто еще подтвердит мои слова? Дело ведь не только в американской коррупции, разве вы не понимаете? Гибралтар был подставой. Это касается нас.

Симмондс медленно кивнул.

— Кое-что остается для меня загадкой, — сказал я. — Зачем на инструктаже нам сказали, что бомба взрывается дистанционно? Как вышло, что все было досконально известно про взрыватель, но никто и понятия не имел, что никакой бомбы нет?

Симмондс ничего не ответил.

Теперь все получалось складно.

Вот черт.

Меня словно опять съездили по затылку огнетушителем. Почему я не подумал об этом раньше? Грохот товарняка удалялся. Вокруг по-прежнему была предрассветная тишина.

— Но вам ведь все это известно, разве нет?

Молчание. Симмондс продолжал вышагивать все так же ровно.

Кто на инструктаже говорил нам, что гибралтарскую бомбу будут взрывать с помощью устройства дистанционного контроля? Симмондс, который руководил штабом операции, чтобы предусмотреть все подробности. Какого черта я не подумал об этом раньше?

Я остановился как вкопанный. Симмондс продолжал идти вперед.

— Так… Значит, это затея не только американцев и ВИРА? А нечто гораздо более крупное. И вы в этом участвуете, да?

Задние арки носили несколько более промышленный характер, чем располагающиеся спереди торговые точки: тут были авторемонтные мастерские, производились сварочные работы и хранились запчасти, здесь же находилось большинство принадлежавших компаниям фургонов, которые на ночь парковали снаружи. Слева, метрах в двадцати, виднелась лужайка, принадлежавшая муниципальному совету, за ней высились многоквартирные дома. Повсюду вокруг стояли металлические контейнеры с отходами и мусороуборочные машины с желтыми фонарями на крышах.

Симмондс повернулся и сделал шесть разделявших нас шагов. Впервые мы посмотрели друг другу в глаза.

— Ник, думаю, тебе следует кое-что уразуметь. Ты передашь мне всю информацию. Слышишь? Всю. Мы не можем допустить, чтобы остальные копии попали в свободный оборот.

Выражение лица у него было такое же, как у гроссмейстера, собирающегося сделать решающий ход. Написанные на моем лице шок и ужас разглядеть было нетрудно.

— Мы не обязаны придерживаться решения американцев убить тебя, но ты, несомненно, будешь убит, если вынудишь нас это сделать.

— Нас?

— Это куда более крупная игра, чем ты думаешь, Ник. Ты человек умный и должен понимать коммерческие и политические последствия перемирия. Ты даже не представляешь, что начнется, если предать гласности то, что записано на этих дискетах. Кеву и его семье здорово не повезло, согласен. Когда он рассказал мне, что раскопал, я попытался внушить моим американским коллегам, что можно обойтись и помягче.

Так вот почему меня так внезапно отозвали из Штатов. После разговора с Кевом Симмондс хотел, чтобы я убрался оттуда, и поскорее. Он не хотел, чтобы я говорил с Кевом или помешал его убийству.

Я подумал о Келли. Хоть она в безопасности.

Симмондс словно читал мои мысли.

— Если ты предпочтешь скрыть от меня всю информацию, мы убьем ребенка. А потом и тебя… когда вытянем все, что нам нужно. Не будь наивным, Ник. Мы с тобой так похожи. Речь не об эмоциях, это бизнес, понимаешь, Ник, бизнес. — Он посмотрел на меня, как отец на непокорного сына. — У тебя и в самом деле нет выбора.

Я не хотел сдаваться. Вполне вероятно, Симмондс берет меня на пушку.

— Кстати, Эван шлет привет и говорит, что ему удалось достать телевизор для спальни девочки. Поверь мне, Ник, Эван убьет ее. Ему больше нравятся финансовые блага.

Я медленно, не веря, покачал головой.

— А ты вспомни. Кто первый вступил в контакт?

Он был прав, это Эван. Симмондс руководил, Эван нажимал на спусковой крючок. Но я по-прежнему не хотел смириться с этой мыслью.

Симмондс расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и достал из внутреннего кармана мобильник.