Он положил фонарик на крышку витрины, взял карту за края рамы, снял ее с крюка, на котором она висела, опустил на пол, прислонив стеклом к своему колену, и взял фонарь.

Рама была очень старая, но задняя бумажная заклейка выглядела сравнительно новой. Внизу на ней стоял штамп — «ЕВ».

Он потащил карту, держа ее за проволочную подвеску, через зал, вниз по эскалатору, через холл второго этажа в кладовую, где постоянно работал. Там он включил свет и осторожно положил карту вниз, стеклом на стол. Наклеенный в натяг бумажный задник он взрезал ногтем по краям вдоль рамы с трех сторон, продел под проволоку и отогнул назад. Под бумагой был лист белого картона, закрепленный на раме рядами тонких гвоздиков.

В коробке со старинными инструментами Чип отыскал ржавые клещи, одна рукоятка которых была обмотана желтой лентой. Клещами он повыдергивал гвоздики из рамы, затем поднял и вынул один лист и еще другой, находившийся под первым.

Тыльная сторона карты была покрыта коричневыми пятнами, но без дыр, которые оправдывали бы наложенные заплаты. Едва виднелась строчка коричневых букв: «Уиндхэм, МУС-2161» — видимо, это был чей-то старинный имяном.

Он приподнял карту за края, отделил от стекла, перевернул и поднял над головой к яркому свету потолка. Под всеми заплатами просвечивали острова: вот один крупный — «Мадагаскар»; вот скопление малых — «Азоры». Заплата на Заливе Стабильности закрывала линию из четырех небольших островов — «Андаманских». Он помнил, что на картах МДБ не было островов, заклеенных на этой карте заплатами.

Он снова вложил карту в раму, лицевой поверхностью вверх, и, опершись руками на стол, смотрел на нее, с презрительной усмешкой читая Пред-У-названия под восемью почти незаметными прямоугольниками.

«Маттиола! — мысленно воскликнул он. — Подожди, скоро ты кое-что узнаешь!»

Верхнюю планку рамы он подпер стопками книг, а фонарь поставил под стекло и, положив сверху лист бумаги, обвел на нем контуры. Андаманских островов» и береговую линию «Бенгальского залива». Он скопировал названия и местоположение других островов и перенес на бумажный лист шкалу масштаба карты, которая обозначалась скорей всего в милях, а не в километрах.

Пара островов среднего размера — «Фольклендские острова» — располагалась у берегов Арга («Аргентина») напротив «Санта Круц», что, по-видимому, было АРГ 20400. Что-то зашевелилось в его памяти при виде названия этого места, но он никак не мог вспомнить что.

Он обмерил Андаманские острова — три, почти сливаясь друг с другом, протянулись приблизительно на сто двадцать миль. Насколько он помнил, это составляет около двухсот километров. Территория, достаточная, чтобы там разместилось несколько городов! Кратчайший путь к ним лежал с другой стороны Залива Стабильности, от СЕ А 77122, если бы он с Маттиолой (с Королем? Снежинкой? Пташкой?) отправились бы туда. Если бы! Разумеется, теперь, когда он обнаружил острова, они отправятся туда. Уж как-нибудь они это да устроят. Другого выхода нет.

Он перевернул карту лицом к стеклу, вложил на место листы картона и воткнул в старые дырочки гвоздики и вдавил их рукоятью клещей, продолжая гадать, почему АРГ 20400 и «Фольклендские острова» не выходят у него из головы.

Чип просунул обратно под проволоку бумажный лист — в воскресенье вечером он принесет ленту и заделает ею все как следует — и потащил карту обратно на третий этаж. Повесил на крюк и проверил, не выглядывает ли сбоку край задника.

АРГ 20400. Недавно по ТВ показывали построенную под этим городом шахту для добычи цинковой руды — не это ли привлекло его внимание? Сам он, определенно, никогда там не бывал.

Чип спустился в подвал и достал три табачных листа из-за бака с горячей водой. Он отнес их к себе в кладовую, достал припрятанные курительные принадлежности, сел за стол и принялся нарезать листья.

Он размышлял, не могло ли быть другой причины заклеить карту. И кто это сделал?

Хватит! Он устал думать. Чип позволил своим мыслям свободно разгуливать — он оценил блестящее лезвие ножа, представил Тишь и Пташку за резкой табака, как они это делали, когда он впервые увидел их. Он спросил тогда у Тиши, откуда у них семена табака, и она сказала, что их дал Король.

И он вспомнил, где видел АРГ 20400 — имяном, а не сам город.

Два номера в балахонах с красными крестами вводили под руки в Главный Медцентр кричащую женщину в разодранном балахоне. Они держали ее и, похоже, что-то говорили ей, но она все визжала — это были визгливые вскрики через равные промежутки времени. На них только эхом отзывались гладкие гулкие стены. Женщина все кричала, а стены и ночь продолжали ей вторить.

Он дождался, пока женщина и сопровождавшие ее вошли в здание, пока далекие вскрики не затихли вовсе, а затем медленно пересек тротуар и вошел. Он качнулся в сторону сканера, как бы потеряв на секунду равновесие, и щелкнул браслетом не по рецепторной панели, а по металлическому краю под ним, и пошел неторопливо дальше к идущему вверх эскалатору. Встал на ступеньку и поехал, положив руку на поручень. Где-то продолжала вопить женщина, но вскоре крики прекратились.

Второй этаж был освещен. Номер с подносом, на котором стояли стаканы, кивнул Чипу, проходя мимо по холлу. Чип ответил вежливым кивком.

Третий и четвертый этажи тоже были освещены, но эскалатор, ведущий на пятый этаж, не работал, и его верхний конец упирался в темноту. Чип поднялся по неподвижному эскалатору на пятый этаж и дальше, на шестой.

Освещая себе путь карманным фонарем, он быстро шел по коридору шестого этажа мимо кабинетов, в которых побывал тогда в сопровождении двух врачей — женщины, называвшей его «юным братом», и мужчины со шрамом на щеке, следившим за ним. В конце коридора была дверь с номером 600А и табличкой «Заведующий химиотерапевтическим отделением».