— У меня для танцев всего одно платье, и оно розового цвета, — пробормотала она.

— Тогда выброси его в мусорное ведро и купи себе новое. Пусть Брайд займется тобой, поучит искусству ухаживать за собственной внешностью. Знаешь, Кэти, тебе не помешало бы несколько уроков!

На этот раз Кэти от души рассмеялась;

— Мой милый папочка, я-то думала, что тебе не нравится, когда вокруг слишком много красавиц! — Потом добавила более серьезным тоном: — Тебе захотелось, чтобы я купила новое платье, но где мне взять деньги?

Он засмеялся, закашлялся и покачал головой:

— Неужели у леди Фитцосборн тебе ничего не платят за работу? Последнее время ты проводишь в Маунт-Осборне много времени, а я всегда считал ее невероятно щедрой женщиной. Вряд ли она позволит тебе работать даром.

Она быстро сказала:

— Конечно, нет. Она такая милая!.. Но я откладываю деньги, чтобы будущей зимой послать тебя на Багамы. Вылечить твой застарелый кашель. — Она вздохнула. — Если бы мне выиграть в тотализатор или что-нибудь в этом роде, тогда я послала бы тебя на Багамы! Но если на то пошло, моих скромных средств хватит на новый костюм, как только он мне понадобится. Как и ты, я иногда понимаю, каковы мои недостатки, — добавила Кэти, отбрасывая упавшую ей на глаза прядь волос. Она выпрямилась и критически посмотрела на себя в зеркало. Полное отсутствие косметики на лице.

Джеральд Шеридан вдруг стал необычайно серьезен.

— Значит, вот до чего дошло? Разве твоя мать совсем не дает тебе денег? У тебя есть только твой заработок? — Он сунул руку в карман и достал смятый банкнот достоинством в один фунт. — Вот, прибавь к своей крошечной сумме. Может быть, пригодится! Если бы я мог, то дал бы больше, но…

Кэти затолкала банкнот обратно в карман его выцветшего твидового пиджака спортивного покроя и покачала головой:

— Эти деньги тебе понадобятся, папочка, хотя сейчас ты ведешь себя легкомысленно! Тебе надо будет купить табак… и что-нибудь еще!

— А что еще? — поинтересовался он, словно никогда в жизни не пытался подкупить горничную Бриджит и услать ее с поручениями, когда Кэти не было поблизости, а бутылка виски, спрятанная в гардеробе, стремительно опустошалась. А потом он вспомнил очень важную вещь. — Не понимаю, почему меня последнее время клонит ко сну. Должно быть, я задремал, когда поднялся этот переполох, и проснулся только после твоего возвращения из деревни! Пришел посыльный от леди Фитц — ты знаешь, что она не любит звонить по телефону! Тебя приглашают в Маунт-Осборн на выходные. Девочки в ярости, а твоя мать ничего не понимает. Она хочет знать, почему приглашают тебя.

— Приглашают в Маунт-Осборн… на выходные? — Дочка, которая так сильно напоминала его самого, уставилась на него. — Но, папа… кто бы мог подумать!

— Именно это сказала твоя мать, а Брайди и Айлин повторили.

— Ничего не понимаю… — продолжила Кэти. Потом она оглянулась в поисках корзины с вещами, которые купила для матери. — Я лучше пойду и выясню, в чем дело, но здесь наверняка какая-то ошибка. Вчера утром я видела леди Фитц, и она, как обычно, на выходные собиралась отдохнуть. А в следующие выходные к ней приедут гости…

— Может быть, они нагрянули неожиданно и ей нужна твоя помощь.

— С такими гостями — вряд ли. Это очень важные и невероятно богатые персоны. Приедет ее крестник, он недавно унаследовал титул. Последнее время много путешествовал, объехал, чуть ли не весь мир.

— Я бы тоже объехал, чуть ли не весь мир, если бы был невероятно богатым, — вздохнул Шеридан. — Все, что угодно, только не климат Южной Ирландии!

Кэти не стала выражать ему сочувствие, хотя он закашлялся и начал бормотать что-то невнятное, держа в зубах трубку, как будто от одной мысли о холодном сером тумане над озером под самыми окнами кабинета его бронхиолам стало плохо. Она могла бы сказать, что ему не стоит курить трубку, но не решалась лишать его последнего удовольствия. У ее отца осталось так мало радостей в жизни! Теми немногими деньгами, что у них были, распоряжалась жена. Полный дом дочерей, и у каждой — собственные планы. Ему оставалось лишь тихо проводить время в «своей старой берлоге».

Последний приступ болезни оказался таким тяжелым, что врач запретил ему играть в гольф и даже ловить рыбу. Газеты отец тоже уже устал читать и теперь только разгадывал кроссворды для развлечения.

Кэти бросила на отца полный нежности и сочувствия взгляд и вышла из комнаты. Она быстро пошла в гостиную, собираясь выяснить, почему мать и сестры так ею недовольны.

Брайд сидела у окна и занималась своими ногтями. Она поставила пузырек жидкости для снятия лака рядом, на подушку, и он мог опрокинуться в любой момент. Мать не одобряла этого занятия, и время от времени слабо возражала. Айлин беспокойно ходила по комнате, как будто от гнева не могла усидеть на месте.

Миссис Шеридан пыталась разобраться в счетах за домашнее хозяйство, сидя за маленьким красновато-желтым письменным столом. Она жаловалась, что не может сосредоточиться из-за метаний Айлин.

Кэти не могла не оценить живописности композиции, которую составляли эти три женщины на фоне мебельной эклектики, царящей в этой комнате. Позолоченные карнизы, красивый камин из белого мрамора, просторное помещение — и при этом, к сожалению, выцветшие чехлы из кретона на креслах и затертый до дыр ковер. В одной или двух вазах стояло несколько весенних цветов. На виду красовались фотографии Брайд и Айлин в серебряных рамках. Брайд — подающую надежды модель — снимал лондонский фотограф. А вот Айлин никогда не была дальше Дублина, так что ее прекрасное лицо было запечатлено на фотографии попроще.