В итоге они потеряли глидер, оба были легко ранены и усердно сводили дюжину различных синяков. Вернувшись в столицу через три недели, они дружно отправились по домам принимать ванну и отсыпаться.

Вернуться Натали на планету Генри разрешил только после того, как были арестованы последние подозреваемые. Встречая приземлившуюся яхту, Генри с нетерпением ждал новостей. Больше всего ему хотелось закончить эту историю и заняться своими делами.

Приземлившуюся яхту встречала не только служба безопасности корпорации, но и почти весь руководящий совет планеты. Прибыли даже лидеры криминальных кланов, желавшие лично убедиться, что вселенский шмон окончен и можно безбоязненно крутить свои делишки.

Дождавшись, когда яхта отключит маневровые двигатели и опустит трап, вся делегация дружно двинулась к кораблю. Но как они ни торопились, Дик и Генри оказались у трапа первыми.

В распахнутом проёме люка появился капитан яхты, сжимавший в руке лазерный пистолет. Обведя встречающих настороженным взглядом, он заметил стоявших у трапа телохранителей и, удовлетворённо кивнув, отступил в сторону.

Быстро сбежав по металлическим ступеням, Натали решительно направилась к встречавшей её делегации, не удостоив мужчин даже взглядом. Удивлённо переглянувшись, они дружно пожали плечами и двинулись следом за ней.

Обоим без всяких объяснений стало ясно, что Натали злится на них, но за что, было неизвестно. Махнув рукой и проворчав себе под нос что-то о месячном цикле, Дик устремился вперёд и, обогнав её, пошёл чуть впереди, держа руки так, чтобы в любой момент иметь возможность выхватить оружие. Генри прикрыл девушку с другого бока.

Когда до встречавших осталось всего несколько шагов, привычные шумы космодрома разорвал выстрел. Мужчины взвились в воздух одновременно, сбивая Натали с ног и прикрывая своими телами.

Но в тот момент, как Генри оттолкнулся от бетонного покрытия, что-то ударило его в правую лопатку словно кувалдой. От удара его развернуло в воздухе и отшвырнуло в сторону как тряпичную куклу.

Вся правая половина тела моментально онемела. Дыхание спёрло, а в голове раздался тихий звон. Усилием воли подавив подступивший к горлу комок, Генри, выхватил свой штурмовик левой рукой и, подняв голову, попытался определить место, с которого был произведён выстрел.

Все встречавшие в панике носились по космодрому в поисках укрытия. Полиция металась из стороны в сторону, пытаясь выполнить все команды, сыпавшиеся из начальников, как из рога изобилия. По полю, завывая, неслись несколько глидеров скорой помощи.

Убедившись, что повторных выстрелов не будет, Генри перевёл взгляд на лежащих в паре метров от него Дика и Натали. Прижимая девушку к бетону и не давая ей пошевелиться, Дик внимательно осматривал окрестности, сжимая в руке лазерный пистолет. Переведя взгляд на Генри, Дик неожиданно вскочил и бросился к нему.

– Проклятие! Старина, да ты же ранен! – воскликнул Дик, пытаясь осторожно перевернуть Генри на бок.

– Дружище, я догадался. Боюсь, от этой штуки даже наши бронежилеты не помогут, – скривился Генри.

– Ты знаешь, из чего стреляли? – удивлённо спросил Дик.

– Догадываюсь, – ответил Генри, теряя сознание.

Очнулся он под ровное гудение реанимационного танка. За долгие годы службы этот звук стал для Генри почти родным. Ровное гудение, жужжание сервоприводов, чуть слышные укусы шприцов, впрыскивавших в тело необходимые лекарства, и парение в питательной жидкости он воспринимал как неотъемлемую часть своей работы.

Зафиксировав усиление функций мозга, компьютер подал сигнал на диспетчерский пульт, сообщая дежурной смене врачей о том, что пациент очнулся и может покинуть танк.

Открыв глаза, Генри принялся наблюдать сквозь толстое боковое стекло танка, как бригада медиков открывает крышку его саркофага, готовя диагностическое оборудование. Наступал момент, который Генри терпеть не мог. Ему предстояло выдержать очередной спор с бригадой медиков, считавших, что их приборы знают о нём больше, чем он сам.

Дождавшись, когда крышка будет полностью откинута, Генри ловко извернулся и начал медленно подниматься из питательной среды, давая медикам возможность отцепить от себя датчики.

Как только последний провод был отцеплен, он уселся на край танка и, забрав у одного из медиков простыню, принялся обтираться. Это была обязательная процедура. Питательный раствор имел маслянистую консистенцию и мог запросто спровоцировать падение пациента, что могло повлечь за собой возврат в исходную точку.

Стерев раствор, Генри отбросил простыню и, спустившись с помоста, на котором был установлен танк, сделал несколько пробных движений рукой, внимательно прислушиваясь к своему телу.