Открыв конверт, я перевернул его над кроватью. Из него выпала старая серая футболка из тонкого хлопка. Я осторожно поднял ее. От нее исходил затхлый запах, словно она долго пролежала где-то.

— Это что за фигня?

Я не был уверен, пока не посмотрел на бирку и не увидел, что футболка из «Хьюман рейс» — магазина вблизи Пайонир-сквер в Сиэтле, куда я заглядывал иногда в прежние времена.

— Думаю, это моя футболка, — признался я. — Когда я жил здесь, то бегал по лесу. Похоже, это одна из футболок, что я тогда надевал.

Я нащупал что-то в футболке — что-то твердое и негнущееся. Осторожно развернул футболку на кровати.

В нее был завернут серебряный браслет шириной в полдюйма с маленькими вставками бирюзы. Я сразу же узнал его, хотя он сильно потускнел. Я думал, он давно потерян.

— Боже мой, — сказал я.

Я отодвинул браслет в сторону, чтобы взять последний предмет. Кусочек плотной бумаги — квадратик со стороной четыре дюйма. Я перевернул его. Это оказалась поляроидная фотография, сделанная при плохом свете: кто-то во время съемки держал вспышку прямо перед лицом. На снимке была Кэрол.

— Кто эта женщина? — спросила Беки, и в ее голосе послышались истерические нотки. — Джон, что это за херня?

— Это моя бывшая жена, — сказал я.

— Ты был женат?

— Ну да.

Я взял браслет и повертел в пальцах. Внутри была надпись — ее я искал и узнал сразу же.

— Джон, тут есть что-то еще.

Я медленно повернулся и увидел, что Беки заглядывает внутрь футболки.

— Хочешь, чтобы я достала?

По правде говоря, я не был уверен, что хочу, но она все равно засунула руку и вытащила клочок бумаги, аккуратно сложенный вдвое.

Она протянула мне бумажку, и я развернул ее. Наверху был стандартный заголовок электронной почты с датой трехлетней давности. Послание гласило:

Я прежде не видел этого письма, но знал, от кого оно и кому.

— Что это? О чем?

— Ничего, — сказал я, складывая листок.

Я взял футболку, браслет и фотографию и сунул их обратно в конверт.

— Что-то это мало похоже на «ничего». У тебя такой вид, будто ты встретил привидение.

— Беки, заткнись.

Она отпрянула, словно я отвесил ей пощечину. Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали так, как прозвучали. Просто мысли путались, и я никак не мог решить эту головоломку.

— Извини, — сказал я.

В этот момент наши головы синхронно повернулись на звук открывающейся двери, но не нашей.

— Что это было, черт побери?

— Похоже… Джон, похоже, кто-то вошел в твой номер.

Я выглянул в коридор. Машин на парковке не прибавилось. Тележка горничной стояла, где и прежде — у пятого номера. Но дверь в мой номер была приоткрыта — на дюйм, не больше.

Я легонько толкнул ее. Она медленно распахнулась, и я увидел кого-то рядом с письменным столом. Кортни.

Я вошел, не зная, что делать дальше. Я услышал за спиной шаги Беки, услышал, как у нее перехватило дыхание.

Горничная повернула голову.

— А, привет, — сказала она и продолжила свои занятия.

Говорила она голосом, который я уже слышал у нее раньше: словно она наглоталась лекарств. В руке у нее была тряпка. Корзинка для мусора стояла в середине комнаты, и Кортни готовилась вывернуть ее содержимое.

Я сделал еще шаг в ее сторону. Беки замерла у двери, уставившись на тело Эллен.

— Я просил тебя не заходить сюда, — сказал я.

— Да, я помню, — ответила горничная. — Но знаете, я подумала и решила, что не хочу злить Мэри. Мне нужна эта работа. — Она помолчала. — И потом — тут же нет никаких бумаг.

— Что?

— Вы сказали, что я ничего не должна трогать. Но тут и трогать нечего. Странно как-то.

— Странно?

— Ну да, — сказала она, снова принимаясь протирать стол медленными круговыми движениями. — Это шутка такая? Я не всегда понимаю шутки.