Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930
вернуться

Маяковский Владимир Владимирович
Шрифт:

Штатский

Поцелуйте!

Дама

Нахал!

Штатский

Отдайтесь…

Дама

Идиот.

Штатский

Вам гнев к лицу, разозлитесь и гляньте. Мадам, разрешите…

(шпилит красную ленточку)

вам так идет! Нацепите этот красный бантик!

Пары жмутся и расступаются. Громыхает черная тюремная карета. Снова музыка. Парочка. Гвардеец и мадмуазель.

Гвардеец

Довольно вальсом потеть и мокнуть, не хотитца ль проттица по лону гравия? Мадмуазель, позвольте чмокнуть. Ах, не сердитесь, — теперь равноправие.

Опять расступаются пары. Новая тюремная карета. За ней вторая и третья. Проехали. Генералподымает бокал. Гости чокаются.

Генерал

Господа! Потушена лава революционного кратера. Кон-ссти-туцция! Давно пора. За его величество — государя императора гип-гип! Ура-ура!

Гости подымают бокалы. Чокаются, размахивают картами-манифестом. Бросаются друг к другу лобызаться, отставляют бокалы и складывают листы манифеста в огромный карточный домик * . По всему барьеру арены появляются толстенные городовые. С верхней площадки — царишко, царица, министры. Все, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. От дутья затухают лампы, разбегаются гости. В эту минуту из-под купола падает брошенная бомба. Бомба разрывается, рассыпая листки прокламаций по всему цирку. Городовые и прочие дующие в испуге разбегаются. В разных концах арены разные люди по-разному пробегают и читают прокламацию. Обывательберет прокламацию — пробегает, бросает и убегает. Поппробегает прокламацию, крестится и бежит. Богач— рвет и сжимает кулаки. Крестьянин— любовно разглаживает, кладет за пазуху. Рабочийвчитывается, — зовет других, все серьезно и радостно слушают.

Один

«Дана свобода собраний * , но собрания оцепляются войсками».

Другой

«Дана свобода слова, но цензура осталась неприкосновенной».

Третий

«Дана неприкосновенность личности, но тюрьмы переполнены заключенными».

Первый

«Необходимо быть всем настороже и готовыми к бою».

Бежавшие с перепугу городовыеосторожно приближаются к месту взрыва. Видят мирно читающих, бросаются со всей смелостью. Рабочиеразбегаются. Полицейскийбросается за одним, другой в это время наклеивает ему прокламацию на спину. Хохот. Городовые бросаются за наклеившим. Наклеивший ловко взбирается на трапецию. Городовые за ним, неуклюже путаясь в шашках и кобурах. Рабочий перебрасывается с трапеции на трапецию, расшвыривая прокламации. Городовые бросают погоню. Один толстяк повис на трапеции на собственной шашке. Городовые обтирают вспотевшие лбы. Всматриваются. Пятятся перепуганно. На длинных худых ногах-ходулях входит рабочий, на рукавах, как крылья, ленты с надписью « Забастовка». Рабочий взмахнул рукой. С другого конца кубарем катится полиция, следом тачки, на которых рабочиес грохотом вывозят фабрикантов. Все прокатываются между ходульных ног.

Рабочие(напевают)

Виттевскую * куцую к черту конституцию. Выплюнем, не прожуя, царские подачки, из России буржуя вывози на тачке.

Загораются киноэкраны. На экране идущий поезд, на другом — идущая конка, на третьем — работающий завод. Рабочий взмахивает рукой — замирает на остановленном кадре поезд, останавливается конка, цепенеет завод. Рабочий взмахивает рукавом — тухнут фонари. Полная темь.

1-й глашатай

Перекидывалась забастовка

2-й глашатай

от завода к телеграфу,

3-й глашатай

от телеграфа к вокзалу,

4-й глашатай

от вокзала к порту.

1-й глашатай

300 000 бросило работу. Праздник перед боем, и по городу праздному каждый к бою готовился по-разному.

Прожектор освещает разные углы арены и цирка, выделяя готовящиеся группы. Диван. На диване двоелощеных либераловс чаем и с резолюциями. Нервничают, подымаются, надевают шляпы, потом снимают опять и садятся и снова вскакивают.

1-й либерал

А по-моему, кадеты с приветственной речью должны к забастовщикам выйти навстречу.

2-й либерал