Пока я ворочал трупы, мой желудок проснулся снова. Черт, я и не думал, что запах крови может так сводить с ума… Под конец единственным моим желанием было впиться в рану на шее мертвеца и глотать, глотать, глотать пьянящую жидкость, пока не отпустит нереальный голод, крутящий спазмами мои внутренности…

Но я пересилил себя. Вот уж не было печали как испытывать наркоманские ломки при виде кровищи! Хрен вам, твари, не дождетесь!

Подобрав ножи Папы Джумбо, я наскоро вымыл их в ванной и заодно ополоснул руки и лицо. После чего вытер их собственным носовым платком, проигнорировав не особо свежее полотенце, висящее на веревке, — лишние улики ни к чему. Взглянув в зеркало, я отметил несколько свежих темных пятен на куртке, но решил, что на камуфляже они не будут так уж сильно бросаться в глаза.

Времени у меня оставалось немного. По всем параметрам дружки убитых с минуты на минуту должны начать беспокоиться по поводу затянувшегося разговора с «мясом», да и любопытные соседи по лестничной клетке могут уже прийти в себя от увиденного и решиться набрать на телефоне пару заветных цифр. Короче говоря, пора было сматываться и заодно решать задачу номер два, ради которой я, собственно, сюда и заявился.

На вешалке висела Васькина телогрейка, шапка-ушанка и ватные штаны. Штаны я проигнорировал, а вот телогрейку с шапкой натянул на себя, мысленно попросив прощения у хозяина: «Извини, Вась, но теперь они тебе ни к чему. А мне, возможно, жизнь спасут».

Перед выходом из квартиры я тщательно протер подошвы ботинок о полы пальто первой твари — не оставлять же кровавые следы по всему подъезду. После чего покинул квартиру, на всякий случай заперев дверь Васькиными ключами. Глядишь, пока милиция будет возиться с замками, я успею свалить отсюда подальше.

Из подъезда я вышел вразвалку, надвинув ушанку по самые брови и подняв воротник.

Так и есть, четверо недорослей стояли у входа, буравя меня недоверчивыми взглядами. Что ж, будем надеяться, что Васькина спецодежда достаточно пропахла дешевым табаком и помоечными ароматами, для того чтоб через это амбре звери в человечьем обличье не учуяли свежую кровь своих товарищей на моем камуфляже.

— Здравствуйте, — сказал я душевно. И повернулся к ним спиной, доставая ключи от мусорной камеры…

Какой бы ты ни был суперниндзя, но если на твоей стороне нет фактора неожиданности, с которым мне крупно повезло в Васькиной квартире, то четыре отморозка с ножами в карманах имеют все шансы превратить тебя в дуршлаг, пока ты будешь корчить из себя Чака Норриса. К тому же, когда на тебя пялится из окон десяток старушек, мающихся от безделья и с телефонами под боком, даже в случае удачной ликвидации подростковой банды московский Норрис имеет все шансы загреметь в ментовку. Что в свете натюрморта, созданного мной и кровососами пятью этажами выше, в мои планы решительно не входило. Видели что Витькины соседи, не видели — еще вопрос, но уж наши подмосковные бабушки сто пудов тут же отзвонят по ноль-два, как только увидят малейший намек на уличную махаловку.

За моей спиной повисло тягостное молчание. Твари мучительно соображали. Я почти слышал за спиной, как медленно, словно толстые черви в банках, с чавканьем ворочаются извилины в их отнюдь не человеческих черепах. Старший с товарищами пошли мочить дворника и его жену и за каким-то хреном ждать мясо (кстати, за каким именно, мне еще предстояло выяснить). Итак, мясо появилось, вошло в подъезд, поднялось на этаж. После чего из подъезда вышел… дворник.

Информация явно не укладывалась в обдолбанные марихуаной межушные ганглии. Я же, сняв замок, обернулся и добавил кровопийцам пищи для размышлений:

— Напарник вот на работу не вышел. А мне из ДЭЗа звонят, иди, мол, вместо него. Ну прям мне делать нечего в выходной…

С этими словами я нырнул в мусорную камеру, оставив недорослей снаружи переваривать дополнительную вводную.

За дверью был вонючий бокс два на два с квадратным черным жерлом, из которого в подставленный фанерный ящик на колесах валятся отходы жизнедеятельности, скидываемые в мусоропровод населением подъезда. В данный момент из жерла ничего не валилось. В нем, словно в телевизоре, сидела толстая крыса и смотрела на меня мудрым взглядом буддистского монаха, потревоженного во время медитации.

— Я на минутку, — шепнул я крысе, кривясь от шибанувших в нос помоечных ароматов.

В свое время мне потребовалось полтора часа, чтобы оборудовать тайник, который можно было бы при необходимости вскрыть за полминуты. Сложного здесь ничего не было — фанерка, загодя крашенная под цвет стены и прямо на месте при свете фонарика подпиленная под необходимый размер, надежно прикрыла естественную нишу, в которой скрылся мой чемоданчик. Крысам чемоданчик был явно не по зубам, а того, что Вася или его сменщик случайно обнаружат мою закладку, я не боялся — в углу бокса, загораживая тайник, стояли лопаты, метлы, веники и пара ломов. Как говорил наш инструктор по спецподготовке майор Громов, «оборудуя схрон, не забывайте об обычных предметах, которые другому человеку будет просто лень двигать туда-сюда».

Сдвинув в сторону охапку «обычных предметов» дворницкого ремесла, я просунул руку между стеной и мусоропроводом и одним движением оторвал фанерку.

Есть!

Я вытащил объемистый стальной кейс, в котором дипкурьеры возят особо секретные документы. Чтобы спецчемоданчик не особо бросался в глаза, он был выкрашен в матово-черный цвет и сильно смахивал на обычный, разве что чуть более объемистый «дипломат».

Задерживаться дольше в мусорной камере смысла не было. Я положил чемодан в наполовину заполненный ящик для мусора и взвесил на руке один из ломов. Нормально. С учетом того, что один конец лома заострен, а к другому приварен за обух топор, более чем нормально. Многофункциональное оружие, хоть и немного тяжеловатое. Но не метлой же отгонять кровопийц в случае чего. А выходить наружу с голыми руками против четверых вооруженных противников не хотелось. И с чемоданом возиться времени не было, того и гляди молодежь сообразит, что уж больно много дворников обитает в одном подъезде.