— Принцесса Лейси так быстро забывает своих друзей? — спросил я.

— Принцесса Лейси никогда не забывает своих друзей, — ответила она.

— Я ничего не знаю о ваших привычках, — сказал я, — но в моем мире даже короли могут встречать своих друзей с сердечностью и выражать удовольствие при виде их.

— И здесь тоже, — ответила она.

Я увидел, что что-то было не так, она, казалось, злилась на меня, но по какой причине, я не мог понять. Может быть, она думала, что я бросил ее у входа в тоннель, ведущий в город калкаров. Но нет, она должна была знать правду. Что же тогда вызвало такое холодное обращение у сущства, которое, когда я видел его в последний раз, было наполнено теплотой дружбы?

— Инетересно, удивительно ли вам видеть меня живым, как удивительно мне видеть вас. Я считал, что вы погибли, Нах-и-лах, и я печалился об этом так, что и рассказать невозможно. Увидев вас в тронном зале, я с трудом удержался от проявления чувств, но, когда я увидел, что вы предпочитаете не узнавать меня, я лишь уважил ваши желания.

Она ничего не ответила, только отвернулась и посмотрела в окно, выходящее на провоположную сторону Лейси. Это больше не была маленькая Нах-и-лах, спутница моих трудов и опасностей. Она больше не была другом и единомышленником, а холодной и высокомерной Принцессой, которая поглядыввала на меня с неудовольствием. Ее зазнайство разорвало все цепи дружбы, и я разозлился.

— Принцесса, — сказал я, — если в привычке Лейсиан так разрывать узы дружбы, то лучше бы я оказался серди Ва-га или калкаров.

— Можете преспокойно вернуться туда, — ответила она надменно, — вы не пленник в Лейси.

После этого разговор смолк и затих, и насколько я понимаю, как Нах-илах, так и я почувствовали больше, чем простое облегчение, когда с этой неприятной обязанностью было покончено.

После еды меня препоручили двоим молодым дворянам; было похоже, что я останусь в качестве гостя еще на какое-то время, и, если у меня появится желание осмотреть императорскую резиденцию, мне это будет позволено. Меня вежливо сопровождали во время экскурсии. Мы прошли по внешним террасам, выходившим на долины и горы, и никогда в своей жизни я не видел более величественного или вдохновляющего пейзажа. Кратер Лейси, расположенный на обширном плато, окружаемый высокими горами, титанические горы, по сравнению с которыми наши Альпы казались карликами, а Гималаи — небоольшими холмами, тянулись ввысь на заднем плане с заснеженными вершинами. С такого расстяния казалось, что они опрокидываются на нас. В тысяче футов под нами розовые и лавандовые оттенки лунной растительности лежали огромным ковром, мягко облегающим подножие плато.

Но моих гидов, казалось, меньше интересовала расстилающаяся картина, чем я. Они постоянно засыпали меня вопросами, и мне хотелось каким-то образом избавиться от них, потому что они не оствляли мне времени для размышлений. Они немного расспросили меня о моем мире, что я думаю о Лейси и нашел ли я принцессу Нах-и-лах очаровательной, и каково мое мнение об императоре Сагроте. Мои ответы, видимо, были удовлетворительными, так как мои спутники подошли очень близко и прошептали:

— Можете не бояться говорить в нашем присутствии. Мы тоже друзья и последователи Ко-таха.

«Дьявол!» — подумал я. «Они пытаются втянуть меня в свои детские интриги. Что мне за дело до Сагрота, Ко-таха или…» Затем мои мысли обратились к Нах-и-лах. Она обращалась с мной крайне жестоко. Ее холодное высокомерие и ясно различимое презрение больно ранили меня, хотя я не мог заставить себя сказать, что Нах-и-лах — ничто для меня. Она была моим другом, я был ее другом, и я останусь ее другом до дня своей смерти. Может быть, тогда, когда эти люди втянут меня в свои политические споры, я смогу повернуть положение дел в пользу Нах-и-лах. Я никогда не говорил им, что был сторонником Ко-таха, потому что так оно и было, и я никогда не говорил Ко-таху, что я враг Сагрота; фактически я заставил его поверить в обратное. И я задал этим двоим вопрос, который мог означать что угодно, но по звучанию они должны были решить, что я один из них. Хорошо, но что же делать? Это была не моя ошибка, если они выдали себя, и, кроме того, Нах-и-лах могла нуждаться в помощи, которой она пренебрегла.

— Значит, у Сагрота нет лояльных подданных, — спросил я, — если вы все так уверены в успехе coup d'etat, который планирует Ко-тах?

— А, так вы знаете об этом? — воскликнул один из них, — вы, значит, договорились с Джавадаром.

Я позволиол им думать, что так оно и есть.

— Он сказал вам, когда это произойдет? — спросил другой.

— Возможно, я и так сказал слишком много, — ответил я. — Союзников Ко-таха не следует сбрасывать со счетов.

— Вы правы, — заметил последний из говоривших. — Следует соблюдать сдержанность, но позвольте уверить вас, Джу-лан Джавадар, что мы такие же союзники Ко-таха, как и те, кто служат ему; иначе он не доверил бы нам сделать работу, которая должна быть совершена во дворце Джавадара.

— У вас здесь много врагов? — спросил я.

— Много, — ответил он, — внутри гвардии Джемадара. Они остаются лояльнымми Сагроту. Это одна из традиций организации, и они умрут за него — все, до последнего человека, — он пожал плечами. — Значит, они умрут, бояться тут нечего. Когда придет время, и будет подан сигнал, каждый из членов гвардии окажется между двумя сторонниками Ко-таха.

Не знаю, как долго я пробыл в городе Лейси. Время неслось вскачь, и я был очень рад, вернувшись в жилище Мох-гоха. Я плавал и нырял с ним и его друзьями в ваннах на нашей террассе и у Ко-таха. Я научился пользоваться крыльями, которые я впервые увидел на Нах-и-лах в тот день, когда она попала в лапы Ва-га, совершил множество экскурсий на сымые высокие горы Луны, когда Мох-гох и его друзья орагнизовывали пикники ради развлечения. Меня постоянно окружали люди культурные и воспитанные, смелые мужчины и красивые женщины. Время было настолько наполнено удовольствиями, что я даже не делал попытки измерять его. Я чувствовал, что готов так провести остаток жизни, и мог бы не успеть перепробовать всех удовольствий, которые предоставлял мне Лейси.

Я не видел Нах-и-лах в течение всего этого времени, хотя и слышал довольно много о заговоре против Сагрота. Я почти не обращал внимания на это после того, как узнал, что заговор зародился тринадцать келдов назад, то есть приблизительно десять земных лет назад, и, если верить информаторам, не делалось никаких особых попыток довести его до конца как сейчас, так и в прошлом.

Вермя не слишком заботило этих людей, и мне было сказано, что может пройти еще двадцать келдов, прежде чем Ко-тах предпримет какие-либо активные действия, хотя, с другой стороны, он мог начать действовать в следующий ола.