Когда через пять минут телефон зазвонил снова, я вначале посмотрел на определитель.

— Тим, это Энди.

— Да, Энди. Как дела?

— Сижу в баре. Гэри нигде не видно. Спросил о нем двоих, но они в последнее время с ним не встречались.

— Может, они знают, как его найти? — Я свернул направо, затем налево и выехал из своего района.

— Нет. Но я думаю, что смогу узнать, если пооколачиваюсь здесь подольше. Надеюсь, ты оплатишь мне пиво и куриные крылышки?

— Обязательно. Можешь не беспокоиться, — ответил я.

— Ладно. Я позвоню позже.

Я убрал телефон и почувствовал, что дальше ехать не могу. Слезы застилали глаза до такой степени, что не было видно дороги. Мне удалось подвести «жука» к бордюру и остановиться.

Я сидел, сжимая руль так сильно, как мог, как будто пытался передать напряжение своего тела бездушной машине. Дыхание стало прерывистым и все время убыстрялось, едва поспевая за биением сердца. Может быть, вот так человек чувствует себя при инфаркте? Или инсульте?

— О Боже! — бормотал я, повторяя эти слова как мантру. — Боже… Боже… Боже…

Неужели это никогда не кончится?

Вначале пропала дочь. Уехала утром на работу, и больше ее никто не видел. Потом появился этот бандит, который разбил мне нос и размахивал пистолетом. И вот в моем доме убили Кейт Вуд. Может ли человек выдержать такое?

Я простой продавец автомобилей, всю жизнь занимался только этим. И больше ничем. Жизнь не готовила меня к подобным испытаниям.

Возьми себя в руки!

Я поднял голову, вытер глаза. А слезы все текли и текли.

Ты должен взять себя в руки ради Сид. Перестань быть размазней, соберись с духом, двигайся. Потому что, если ты ее не найдешь, этого не сделает никто.

Я утерся еще раз и заставил себя сосредоточиться. Начал делать глубокие вдохи, задерживая воздух на несколько секунд и медленно выдыхая.

Ты обязан. Слышишь? Обязан это сделать.

Постепенно дыхание успокоилось. Перестаю бешено колотиться сердце.

Я завел двигатель и выехал на дорогу.

На звонок в дверь никто не отозвался. Похоже, в доме никого не было. Я решил оставить записку и полез в карман за ручкой, когда рядом с «жуком» встал потрепанный «форд-таурус» середины девяностых.

Из машины вылезла женщина лет сорока. Взяла с сиденья рядом сумочку, два магазинных пакета с продуктами и, покачиваясь на высоких каблуках босоножек, двинулась ко мне.

Приблизившись, она сняла огромные солнечные очки и вгляделась.

— Вы мама Патти? — спросил я.

— Да, а в чем?.. — Кэрол Суэйн замолкла. Я никогда с ней не встречался, но мне показалось, что она меня узнала. Правда, ее, возможно, удивил мой синяк под глазом и заклеенный пластырем нос.

— Я Тим Блейк. — Я сошел со ступенек и протянул руку взять у нее сумки.

Когда-то она, наверное, была красотка. Фигура, ноги (на ней были шорты) по-прежнему впечатляли, но лицо красноречиво выдавало: женщине за сорок, и она любительница выпить. Блондинка, высокие скулы, темные глаза. В ее чертах смутно угадывалась Патти.

Она отдала мне сумки. В одной звякнули бутылки.

— Я подумала вначале, что вы из полиции, пока хорошенько вас не разглядела, — проговорила Кэрол, отпирая дверь.

— Видимо, я не похож на полицейского?

— Не в этом дело. — Она взяла у меня сумки и быстро прошла вперед на кухню, подняв по пути с пола прихожей несколько пустых бутылок. Мне было предложено пройти в гостиную. — В последние пару дней у меня не было времени убраться в доме, — произнесла Кэрол извиняющимся тоном, садясь напротив меня в кресло. Мне показалось, что она не занималась здесь уборкой по меньшей мере года два. — Так что у вас?

— Вам Патти звонила? — спросил я.

Она пожала плечами:

— Нет. Но почему вас это заинтересовало?

— Моя дочь Сидни уже несколько недель как пропала. — Я чувствовал, что мой голос подрагивает, но, наверное, не так сильно, чтобы она заметила. — Патти — близкая ее приятельница. И теперь вот уже два дня как от нее нет известий.

— Да, из полиции мне звонили, спрашивали, но я не знаю, где она, — сказала Кэрол Суэйн безразличным тоном. — А насчет вашей дочери… хм… я даже не знала, что они знакомы.