Девять самолетов «москито» соединения маркировщиков были оборудованы самой современной электронной аппаратурой, разработанной западными учеными. Мрачные предчувствия, которые охватили их при виде ухудшающихся погодных условий, должно быть, усилились, когда они вспомнили полученные во время инструктажа указания о том, что, если «у них возникнут неприятности, они должны повернуть обратно на запад и попытаться по возможности избежать вынужденной посадки к востоку от Дрездена. Им также предписывалось в этом случае уничтожить самолет. Экипажам предпочтительнее было приземлиться на занятой немцами территории, а не на той, которую захватили советские войска».

В то же самое время, когда эскадрильи самолетов-маркировщиков загружались топливом и бомбами для атаки Дрездена, ученые Фарнборо в последний раз проверяли специальную фотокамеру, установленную в бомбовом отсеке головного самолета маркировщиков «москито», который также исполнял обязанности ведомого головного бомбардировщика. Фотокамера была оборудована системой высокоскоростной вспышки, предназначенной для фотографирования цели с очень низкой высоты с интервалом в полсекунды во время самого процесса маркирования. Предполагалось, что таким способом будет получено документальное (в виде фотоснимка) подтверждение того, где легли бомбы – указатели цели. Камера была устроена так, что включалась, как только лидер маркировщиков нажимал кнопку бомбосбрасывателя, и продолжала работать в режиме вспышки и фотографирования района цели, пока не кончится пленка. Этот аппарат впервые предстояло применить над Дрезденом.

В 19.57 13 февраля «москито» поднялись в воздух с авиабазы в Конингсби. В 21.28 они вышли за пределы радиуса действия навигационной системы радиомаяков «Джи» как в Англии, так и во Франции. Дул сильный западный ветер. На высоте 6 тысяч метров над СевероЗападной Германией сильный и неизменный ветер гнал «москито» к цели. Теперь штурманам приходилось полагаться на собственную аэронавигацию и правильность прогноза ветра на полет, для того чтобы придерживаться курса и не допустить пролета над какими-либо сильно защищенными районами. Так продолжалось до тех пор, пока они не уловили слабые сигналы на приборах навигационного оборудования дальнего радиуса действия «Лоран». В 22.00 должна была начаться ложная атака Белена, а через несколько минут после нее маркировщики, полагаясь только на радиолокацию, сбросят свои световые парашютные бомбы и зеленые первичные указатели над Дрезденом.

Только в 22.49 штурманы, наконец, приняли сигналы от передатчиков навигационной системы «Лоран». Им нужно было уловить два луча для точного определения местоположения; в то время как пилот головного бомбардировщика озабоченно смотрел на часы, его штурман терпеливо всматривался в экран радара прибора «Лоран», пытаясь уловить второй луч. Самолеты «москито» были вынуждены подниматься все выше и выше, нащупывая в эфире неуловимый радиолуч. Было 21.56. Примерно через пять минут соединение осветителей будет над Дрезденом. Головной бомбардировщик «москито» шел на высоте 6 тысяч метров. В этот момент штурман обнаружил потерянный луч и сразу же получил необходимые ему координаты. Они находились в 25 километрах к югу от Хемница. Поворачивая на обратный курс, пилоты всех девяти «москито» обследовали горизонт на предмет заметных огней, которые подтвердили бы, что их расчеты верны.

Сельская местность под ними была укрыта сплошной пеленой облаков, холодное февральское небо над ними было чистым и звездным. Но даже когда «москито» покрыли последние 50 километров до Дрездена, снизившись на 5 тысяч метров за какие-нибудь 4–5 минут, они увидели, что небо очищается точно так, как и предсказывали метеорологи. Над Дрезденом они обнаружат лишь три слоя облаков над целью: тонкий слой слоисто-кучевых облаков на высоте от 4 до 5 тысяч метров, еще один слой облаков на высоте от 2 до 3 тысяч метров и рваные облака на высоте от 1 до 2 тысяч метров.

В то же время край горизонта над Дрезденом вспарывала цепочка сполохов яркого белого света, и одиночный шар зеленого цвета повис в небе. Прибыла передовая эскадрилья «ланкастеров» – осветителей 83-й эскадрильи. Первоначальные осветительные огни зеленого цвета, сориентированные на цель по радару над S-образ– ной излучиной Эльбы, вместе со спущенными на парашютах магниевыми огнями, падали прямо на Дрезден. Теперь уже атака развивалась с неумолимой военной точностью. После первой волны «слепых» осветительных «ланкастеров» вторая волна проследовала над районом цели, сбрасывая гирлянды белых огней; на этот раз штурманы-бомбардиры полагались на визуальное обнаружение, а также на показания радаров.

Наконец, наступила очередь соединения самолетов– маркировщиков «москито», ослепительно красные маркировочные бомбы, до этого покоившиеся в бомбовых отсеках, устремились вниз на Дрезден, отмечая стадион, объект, от которого зависела вся атака.

Дрезден находился в сфере ответственности 1-й дивизии истребителей. Штаб дивизии находился в Деберице, неподалеку от Берлина. Другие штабы командования истребительной авиации размещались в огромных бункерах, устроенных в Арнеме, Штаде, Меце и Шлайссхайме. Эти командные центры истребительной авиации летчики окрестили «оперными театрами боевых действий».

«При входе, – писал генерал ночной истребительной авиации люфтваффе, – вас сразу же охватывала царившая тут атмосфера нервозности. Искусственный свет делал лица еще более осунувшимися, чем они были на самом деле. Спертый воздух, сигаретный дым, жужжание вентиляторов, стук телетайпов, заглушающий голоса ведущих бесконечные переговоры телефонисток, – все это вызывало головную боль. В центре внимания в этом зале был огромный щит из матового стекла, на который были в виде световых пятен и светящихся надписей спроектированы данные о расположении, высоте, силе и направлении движения как группировок противника, так и собственных самолетов. Каждая отдельная метка и каждое изменение, отраженные здесь, были результатом донесений и наблюдений, полученным с радарных установок, от самолетов наблюдения и самолетов-разведчиков, с пунктов прослушивания, а также из действующих частей.