– Сначала мы не признались ему, что сами приготовили препарат, перестоявший в холодильнике. Случившееся объяснили тем, что организм футболистов не перенес конкретный раствор. А наш наставник, очень неглупый человек, чуть позже вызвал нас:

– Ну, чего натворили? Давайте выкладывайте… И молите Бога, чтобы с Булыкиным все обошлось.

Его родители в прошлом волейболисты, сестра – теннисистка. Они кое-что понимали в спортивной медицине. Да мы и не скрывали правду. Вот только пока Дима оставался в больнице, пока его анализы не пришли в норму, мы с Ярдошвили тяжело переживали наш грубейший промах.

– Остальные футболисты «Локо» понимали меру опасности, мимо которой они счастливо проскочили?

– Подошел капитан Лоськов и стал выяснять, чего мы «учудили». Другие ребята все правильно поняли, ибо никто нас не «сдал».

– Все хорошо, что хорошо кончается…

– Вот и я об этом подумал весной 2000-го. Поводом стала история, которая приключилась в одном из московских матчей со Смертиным. Он получил травму коленного сустава. Во время предварительного осмотра мне нужно было определиться с диагнозом: то ли мениск, то ли связка повреждена. Тогда я еще не знал, что один из лидеров «Локо» и сборной собрался выступать за французский клуб. И вот, как назло…

– Леша, – проинформировал я его. – Будем лечить боковую связку коленного сустава – мениск не просматривается.

– Савелий Евсеевич, – взмолился он. – Давайте совместными усилиями постараемся, чтобы я скорее вернулся на поле.

Дней через десять я разрешил ему гладкий бег. В те же дни Алексею пришел вызов в национальную команду (ей предстояли товарищеские встречи с командами Словакии и Молдавии), а там доктор Васильков озвучил журналистам: у Смертина – мениск, требуется операция… Узнав об этом из СМИ, президент «Локо» Филатов вызвал меня:

– Что с Алексеем?

Я без утайки выложил все как есть. В результате наш хавбек тогда за сборную не сыграл – в Новогорске его только обследовали. После возвращения в Баковку у меня со Смертиным состоялся откровенный разговор.

– Леша, – как мог, успокоил я парня, – не бери в голову! Все будет хорошо!

И действительно! Хорошенько подлечившись, Алексей вскоре вышел на поле. Кроме того, до подписания зарубежного контракта его тщательно обследовали доктора-французы. И никаких проблем со здоровьем не выявили. Чем еще раз подтвердили мой оптимистический прогноз.

– Да, но надев футболку «Бордо» и сыграв примерно 10 матчей, Алексей именно из-за мениска оказался на операционном столе.

– Не забывайте о другом – у талантливого парня не сорвался желанный выезд на многолетнюю работу в евроклубы (Франция, Англия). А процедуры, через которые я его провел в Москве для укрепления мениска и коленного сустава, позволили Леше продержаться пару решающих для него месяцев. И потом то, что случилось во Франции, согласитесь, только на меня списать нельзя. В конце концов, обострение он мог и там «заработать».

– То есть… если бы не ваша человеческая доброта и профессиональная забота, зарубежная карьера Смертина могла и не заладиться?

– Очень даже возможно! Я сделал в данной ситуации то, что могло продолжить его жизнь в футболе. Ведь если бы я, перестраховавшись, в 2000-м «на всякий случай» положил его на операцию, футбольная биография Смертина наверняка завершилась бы намного раньше, чем ему было суждено. Между прочим, после возвращения Алексея из Европы, что бы ни случалось в домашних матчах – а он, между прочим, пережил еще одну серьезную травму колена – Леша лечился только у меня.

– Кто следующий «машинист», ушедший на «капремонт»?

– Весна – лето 2005 года. Тогда Семин возглавил сборную России. А «Локо» принял Эштреков. Лоськов сначала получил повреждение на тренировке, которое усугубил в матче против «Сатурна». Затем чуть позже стал жаловаться мне на боли в паху. Осмотрев, я успокоил его: «Дима, ерунда!» Начали лечение. На каком-то этапе футболисту стало лучше, однако боль не исчезла. Сделали томографию. Монитор «подсказал»: у Дмитрия серьезная проблема с пахом – о тренировках не может быть и речи.

Отвез Лоськова на консультацию в московский Центр эндохирургии и литотрипсии. Там ничего, собственно, не добавили. Только сказали, что я все правильно делаю. Однако скоро стало понятно, что мы в тупике. И тогда я организовал его немедленную отправку к доктору Фройлиху в Штутгарт.

Сделав более глубокое обследование, Томас поставил иной диагноз и дал конкретные рекомендации. Оказывается, поврежденная мышца находилась в неудобном месте и вдобавок очень глубоко. Требовалась хорошая физиотерапия и современный восстановительный комплекс. У нас ничего такого пока нет. Как бы то ни было, я попал в неудобное положение. Правда, Дима не обиделся. А главное – все хорошо закончилось. В конце того сезона футболист пошел на поправку и даже успел поиграть, хотя и упустил примерно три месяца.