— Это трудно было перенести, — сказала Эйла.

— Да. Бругар придумал новый способ издеваться над Аттароа, но она была не единственной, кому он причинял страдания. Со временем мужчины во главе с Бругаром стали все хуже и хуже относиться к женщинам. Мужчин, которые были против этого, избили или выгнали из стойбища. В конце концов, после того как он сломал Аттароа руку и несколько ребер, она восстала и поклялась убить его. Она попросила меня дать ей что-нибудь для этого.

— И ты дала? — Джондалар не мог умерить свое любопытство.

— Та, Кто Служит Матери, знает много секретов, иногда очень опасных, особенно если училась в Зеландонии. Но те, которых выбирают Служить Великой Матери, должны дать клятву от имени Священных Пещер и Старых Легенд, что эти секреты не будут использованы неправильно. Та, Кто Служит Матери, отказывается от своего имени и берет имя своего народа, становится посредником между Великой Земной Матерью и Ее детьми, благодаря ей Земные Дети общаются с миром духов. Тем более что Служить Матери — значит служить Ее детям.

— Я понимаю, — сказал Джондалар.

— Но ты можешь не понимать, что люди откладывают особый отпечаток на душе Тех, Кто Служит. Стремление помочь им, служить им становится таким же сильным, как желание Служить Матери, желание руководить ими, не прямо, конечно, а в смысле показа пути. Тот, Кто Служит Матери, становится проводником к пониманию вещей, к поискам смысла в незнаемом. Часть обучения — это толкование знаков, видений и снов, посылаемых Ее детям. Существуют разные методы и способы искать ответы в мире духов, но в конце концов все сводится к собственному суждению. Я хотела служить как можно лучше, но боюсь, что мои суждения были затуманены горем и злостью. Сюда я вернулась, ненавидя мужчин, а увидев Бругара, стала ненавидеть их еще больше.

— Ты сказала, что чувствуешь себя ответственной за смерть трех молодых людей. Ты учила ее, как пользоваться ядами? — спросил Джондалар.

— Я учила Аттароа многим вещам, сын Мартоны, но не учила быть Той, Кто Служит. У нее острый ум, и она схватывает больше, чем следует. Я знала это.

Она замолчала, чтобы не распространяться о своей вине и чтобы они сами сделали выводы. Увидев, что Джондалар задумался, а Эйла кивнула в знак понимания, Ш'Армуна продолжила:

— В любом случае я помогла Аттароа установить власть над мужчинами. Вначале. Возможно, я сама хотела бы властвовать над ними. По правде говоря, я хотела больше. Я все время подстрекала и убеждала ее, что Великая Земная Мать хочет, чтобы женщины руководили всем, и помогла ей убедить в этом других женщин, большинство из них. После того как их унижали Бругар и другие мужчины, это было нетрудно. Я дала ей кое-что, чтобы усыпить мужчин, и сказала, чтобы она положила это в их любимое питье — перебродивший березовый сок.

— Мамутои тоже пьют его, — сказал Джондалар.

— Ночью, когда мужчины спали, женщины связали их. С удовольствием. Но Бругар уже не проснулся. Аттароа пыталась доказать, что он оказался более восприимчивым к сонному питью, но я уверена, что она положила туда еще что-то. Она хотела убить его. И убила. Но как бы там ни было, я была той, кто убедил ее в том, что женщинам стало бы лучше жить, если бы не было мужчин. Я была той, кто убедил ее в том, что, если не будет мужчин, духи женщин могут смешаться с духами других женщин и появится новая жизнь, но будут рождаться только девочки.

— Ты в самом деле веришь в это? — нахмурился Джондалар.

— Я почти убедила себя в этом. Я не говорила об этом вслух — не хотела сердить Великую Мать, — но я заставила ее думать так. Аттароа думает, что беременность нескольких женщин доказывает это.

— Она ошибается, — сказала Эйла.

— Конечно. И мне следовало бы знать. Моя хитрость не ввела в заблуждение Великую Мать. В душе я уверена, что если существуют мужчины, то, значит, так хочет Мать. Если бы Она не хотела, Она бы и не создала их. Их дух необходим. Но если мужчины слабы, то их дух тоже слаб, и Великая Мать не использует его. Вот почему у нас родилось так мало детей. — Она улыбнулась Джондалару. — Ты очень сильный молодой человек. Не сомневаюсь, что твой дух уже пригодился Ей.

— Если освободить мужчин, они станут достаточно сильными, чтобы женщины забеременели… без помощи Джондалара, — сказала Эйла.

Джондалар посмотрел на нее и улыбнулся.

— Но я был бы счастлив помочь.

— Возможно, ты помог бы, — сказала Эйла. — Просто я не считаю, что это необходимо.

Джондалар вдруг нахмурился: не важно, кто прав, но пока у него нет уверенности, что он вообще может принимать участие в зачатии детей.

Ш'Армуна посмотрела на обоих, зная, что они говорят о том, что ей не полагается знать. Тогда она продолжила рассказ:

— Я помогла ей и вдохновила се, но не знала, что Аттароа будет еще более скверным вождем, чем Бругар. В действительности, когда его не стало, женщины по крайней мере вздохнули с облегчением. Но не мужчины и не Омел. Это понимал брат Кавоа: он был близким другом Омел. А это было единственное существо, которое страдало от утраты Бругара.

— Это понятно, тем более при таких обстоятельствах, — сказал Джондалар.

— Аттароа этого не понимала. Омел считал, что Аттароа была причиной смерти Бругара. Она не повиновалась ему, за что ее избивали. Аттароа как-то сказала, что она лишь хотела, чтобы Омел понял, что сделал Бругар с ней и другими женщинами. Хотя она не говорила, но, наверное, все же надеялась, что поскольку Бругара нет, то Омел теперь будет любить ее.