Она поднялась и притянула его к себе, вбирая в себя его суть. И подалась к нему, когда он вошел в нее, и они удовлетворенно вздохнули. Как только он отдалился, ей болезненно захотелось, чтобы он вернулся. Ее тепло растекалось по всей длине члена, и он почти достиг взрыва. Когда он опять вытащил член, то понял, что уже готов, и стон вырвался из его губ. Она вжалась в него, и взрыв освободил его суть, и она смешалась с ее теплой влагой, а он закричал от полноты счастья.

Некоторое время он лежал на ней, зная, что она любит ощущать его вес на себе. Скатившись с нее, он увидел ее слабую улыбку и поцеловал ее в губы. Их уста слились, и языки терлись и переплетались так, что она вновь почувствовала возбуждение. Он заметил это. Не спеша он поцеловал ее в губы, затем в глаза, уши и нежные, боящиеся щекотки места на шее. Он подвинулся ниже и нашел соски. Он пососал их, поласкал пальцами и спустился вниз по ее телу, которое жаждало новых острых ощущений.

Его тело тоже требовало этого. Его мужская плоть вновь наливалась силой. Почувствовав это, она вдруг села и наклонилась, чтобы взять в рот его плоть. Он лег на спину, чтобы полнее уловить все ощущения, которые она возбуждала в нем. Она то брала его плоть глубоко в рот, то отпускала. Кончиком языка она быстро потерла твердый рубец. Затем, оттянув крайнюю плоть, она все быстрее стала облизывать головку. Он стонал от волн наслаждения, затем, притянув ее к себе, достиг языком лепестков ее цветка. Возбуждение нарастало, и, попробовав ее еще раз, он повернул ее так, что она оказалась на коленях, и проник в глубь ее колодца. Она двигалась ему навстречу с каждым его толчком. И снова это пришло. Вначале она, а затем он почувствовали дивную волну великого Дара Наслаждения.

Приятно уставшие и истомленные, они лежали рядом, когда почувствовали дуновение ветра, но они не двинулись с места и даже задремали. Когда они проснулись, то вновь вымылись и посидели в горячей воде. Выходя из бассейна, они увидели у входа сухие чистые бархатисто-мягкие кожи для вытирания.

Мадения шла обратно к пещере, испытывая неведомые до того чувства. Она была тронута нежностью и страстью Джондалара и готовностью Эйлы полностью ввериться ему. Их действия были совсем не похожи на те, которые она видела. Их Наслаждение — горячее, физическое Наслаждение, но не грубое. Тут не брали что-то у другого, а делились, чтобы сделать друг другу приятное. Эйла сказала ей правду: Наслаждение Великой Матери может быть радостным, светлым, острым — это праздник любви.

Хотя она не знала, что делать, но стала как-то увереннее чувствовать себя физически и эмоционально. На глаза навернулись слезы. В этот момент ей страстно захотелось Джондалара. Если бы он был тем, с кем ей суждено провести ритуал Первой Радости! Хотя она знала, что это невозможно, но в тот момент она решила, что, если встретит человека, похожего на него, она согласится пройти ритуал на следующем Летнем Сходе.

На следующее утро все поднялись, чувствуя себя не в своей тарелке. Эйла приготовила напиток под названием «на следующее утро после», который она придумала для того, чтобы облегчить последствия различных празднований в Львином стойбище, хотя у нее хватило запасов лишь на обитателей Дома Церемоний. Она тщательно проверила запас трав против беременности и решила, что их хватит до следующего сбора. К счастью, их требовалось употреблять не так много.

В полдень к ним зашла Мадения. Смущенно улыбаясь, она сообщила, что решила участвовать в ритуале.

— Это прекрасно, Мадения. Ты не пожалеешь, — сказал ей красивый и вежливый мужчина.

Она посмотрела на него такими обожающими глазами, что он наклонился, поцеловал ее в щеку, а потом улыбнулся. И она утонула в его изумительных синих глазах. Ее сердце билось так часто, что она едва дышала. В это мгновение Мадении вновь захотелось, чтобы именно Джондалар принимал участие в ее ритуале Первой Радости. И она вдруг испугалась, что он понял, о чем она подумала. Внезапно она выбежала из жилища.

— Жаль, что мы не живем поближе к Пещере Лосадунаи. — Он смотрел вслед Мадении. — Мне хотелось бы помочь этой молодой женщине, но я уверен, что они найдут кого-нибудь.

— Конечно, найдут. Надеюсь, что у нее не будут слишком высокие запросы. Я сказала ей, что она, может быть, встретит такого, как ты, Джондалар… Но таких, как ты, не так много, — сказала Эйла.

— У всех молодых женщин большие запросы, но все эти фантазии лишь до первого раза.

— Но у нее есть основания для таких фантазий.

— Все они более или менее знают, что их ждет. Они ведь все время рядом с мужчинами и женщинами.

— Тут другое, Джондалар. Как ты думаешь, кто оставил ту кожу для обтирания?

— Я думаю, что это Лозадуна или Золандия.

— Они были уже в постели, когда мы ушли. Они сами чествовали Великую Мать. Я спрашивала их. Они даже не знали, что мы ушли к священному источнику, хотя Лозадуна, кажется, был доволен.

— Если не они, то кто?.. Мадения?

— Почти уверена. Джондалар нахмурился:

— Мы так долго путешествовали вдвоем, что… Я никогда не говорил об этом… Я чувствую немного… В общем, я делаю это неохотно, когда кругом люди. Если бы я знал, что она там, я не был бы таким необузданным. Я думал, что мы одни.

Эйла улыбнулась:

— Я знаю. — Она все больше и больше убеждалась в том, что он не любит показывать то, что он чувствует в глубине души, и ей было приятно, что он так открыт перед ней и в словах, и в действиях. — Я рада, что ты не знал, что она была там. Рада и за себя, и за нее.