— Я пришла, чтобы взять шерсть, но никак не могу ее найти.

Пока Эйла стирала одежду, мылась сама, а затем подвязывала муфлоновую шерсть и отыскивала одежду, Джондалар подошел к спуску и взглянул вниз. Не видно было никаких следов их пребывания там. Долина была покрыта водой, и уровень ее продолжал подниматься. В ней мелькали деревья, кустарники, ветви, обломки и прочая дребедень.

Русло реки, питающей этот новый водоем, было перекрыто где-то внизу, и ее течение обратилось вспять. Но бурлящих водоворотов в отличие от вчерашнего уже не было.

Эйла тихо подошла к Джондалару, который внимательно изучал долину; почувствовав ее присутствие, он произнес:

— Ниже по течению, должно быть, находится узкое ущелье, и там что-то перекрыло реку. Может быть, скала или оползень. Они удерживают воду. Видимо, такое здесь бывало и прежде. Вот почему эта долина была такой лесистой и зеленой.

— Молниеносное наводнение могло запросто смыть нас, — сказала Эйла. — В моей Долине половодья случались каждую весну, и это было довольно опасно, но этот случай… — Она не могла найти слов и инстинктивно закончила свою речь на языке знаков Клана, что более сильно и точно выражало ее эмоции.

Джондалар понял, потому что тоже не находил слов и разделял ее чувства. Молча они наблюдали движение воды внизу. Эйла заметила, что он о чем-то задумался. Наконец он произнес:

— Если оползень, или что там еще, внезапно сдвинется, то вода хлынет вниз — это будет чрезвычайно опасно. Надеюсь, что там нет людей.

— Опаснее, чем прошлой ночью, или нет?

— Вчера лил дождь, и люди ожидали чего-то вроде наводнения, но если запруду прорвет в ясную погоду, то для людей это будет ужасным сюрпризом.

— Но ведь люди, живущие возле этой реки, должны бы заинтересоваться, почему она перестала течь?

— А как же мы, Эйла? Вот мы едем и не знаем, почему иссякло русло реки. Мы окажемся в таком же положении, и никто нас не предупредит…

Эйла взглянула на воду внизу и, помедлив, ответила:

— Ты прав, Джондалар. Это может повториться. Неожиданное наводнение, молния, которая может попасть в нас, как в то дерево. Или землетрясение, и внезапно разверзшаяся пропасть поглощает всех, кроме маленькой девочки, оставшейся одной во всем мире. Или кто-то может заболеть, или родиться больным, ненормальным. Мамут говорил, что никто не знает, когда Великая Мать решит призвать одного из Ее детей обратно к Ней. Нет смысла беспокоиться о таких вещах. Мы ничего не можем здесь поделать. Решает все Она.

Нахмурясь, Джондалар выслушал ее речь, затем, слегка успокоившись, обнял ее.

— Да, я слишком тревожусь. Тонолан часто говорил мне об этом. Я лишь подумал, что могло бы случиться с нами, окажись мы на пути этой взбесившейся реки, и вспомнил о вчерашней ночи. — Он крепче прижал ее к себе. — Эйла, что бы я делал, если бы потерял тебя? Кажется, я не захотел бы жить дальше.

Ее немного обеспокоила такая реакция.

— Надеюсь, что ты не умер бы, а нашел какую-то другую женщину и полюбил бы. Если бы что-то случилось с тобой, частица меня и моей души умерла бы вместе с тобой, но я продолжала бы жить, и часть твоей души жила бы со мной.

— Нелегко отыскать человека и суметь полюбить его. Я и не думал, что встречусь с тобой. Да и вообще не знаю, хотел ли я кого-то полюбить.

Они пошли обратно к палатке. Эйла, подумав, сказала:

— Интересно, а влюбленные обмениваются между собой частицами души? Может быть, вот почему так болит сердце, когда теряешь возлюбленного… Это похоже на мужчин из Клана. Они — братья по охоте и обмениваются душами, особенно тогда, когда один спасает жизнь другого. Нелегко жить, когда знаешь, что утрачена частица твоей души, и каждый охотник знает, что часть его души уйдет в тот мир, если другой умрет. Потому он бережет и защищает своего брата по охоте и делает все, чтобы спасти его жизнь.

Она остановилась и взглянула на него.

— Как ты думаешь, мы обменялись частицами наших душ? Ведь мы — братья по охоте…

— И ты однажды спасла мою жизнь, но ты для меня — гораздо больше, чем «брат по охоте», — улыбнувшись, сказал Джондалар. — Я люблю тебя. Теперь я понимаю, почему Тонолан не хотел продолжать жить, когда умерла Джетамио. Иногда мне кажется, что он стремился в тот мир, чтобы найти там Джетамио и неродившегося ребенка.

— Но если что-то случится со мной, я не хочу, чтобы ты последовал в тот мир. Я хочу, чтобы ты жил и нашел еще кого-нибудь, — осуждающе сказала она.

Эйла не любила разговоров о других мирах. Она даже не знала, на что похож тот мир, и в глубине души вообще не была уверена в его существовании. Она знала: чтобы попасть в тот мир, надо умереть, а она даже не могла представить, чтобы Джондалар умер прежде ее собственной смерти. Размышления о мирах духов привели к неожиданной мысли:

— Может быть, вот что случится, когда мы состаримся. Если ты отдаешь частицу твоей души людям, которых любишь, и взамен получаешь такую же частицу, то когда большинство этих людей умрет, много частиц твоей души уйдет с ними в тот мир, так что у тебя останется слишком мало души, чтобы продолжать жить. Это что-то вроде дыры, которая внутри тебя и которая становится все больше, а потому ты сам захочешь уйти в тот мир, где находится большая часть твоей души и люди, любимые тобой.