Шрифт:
– Думаю, шансы есть, и немалые, – убежденно сказал Гуров.
Он рассказал о событиях в поезде, о ситуации с Ирэн. Орлов выслушал его, ни разу не прервав, затем задумался.
– Да-а… Тут еще надо подумать, кто кого переиграл. Ты ее, или она тебя. Впрочем, на мой взгляд, ты поступил правильно. Если в перспективе все получится именно так, как ты и предполагаешь, то о лучшем и мечтать нельзя. Хоть этот Альберт, как ты говоришь, по ее мнению, и робот, даже такие люди нуждаются в каких-то контактах, тем более теперь, когда рушится его империя. Стиллнайф тоже на днях исчез. Есть предположение, что, изменив внешность, по фальшивым документам он покинул пределы России. Хотя… А вот еще один участник консорциума – некто Шнобель – сегодня ночью был взорван в собственной машине, когда возвращался к себе на виллу. Это же была его затея с вертолетом. Думал один все захапать, вот и поплатился. Теперь по итогам вашей работы «прополка» начнется. Туда уже и из Генпрокуратуры целый десант отправился, и правительственная комиссия формируется, и еще невесть какие… Что это даст, пока сказать трудно. Поживем – увидим. Мы свою работу сделали на совесть, а это главное.
– Петр, я вот еще с чем к тебе. – Гуров решил круто сменить тему. – Я уже…
– …Не помню, когда последний раз был в отпуске, – продолжил за него Орлов. – Ты ведь это хотел сказать? Ну что ж, тогда спешу тебя порадовать. Как смотришь на поездку к Черному морю, на классный курорт, на… Ну, в общем, на несколько дней? Я не шучу. Даю тебе неделю времени на завершение всех бумажных дел, бери Марию – и вперед. Кстати, путевка есть и для Крячко. Вместе работали, вместе и на отдых. Друг другу-то еще не надоели?
Когда Гуров, уходя, перешагнул порог кабинета, Петр его неожиданно окликнул:
– Лева, а что же ты по порогу каблуком-то больше не стучишь? – Петр говорил серьезно, но глаза его смеялись. – У нас с твоей легкой руки, вернее ноги, теперь придется у половины кабинетов пороги менять. На чей счет прикажешь отнести убытки?
– Петр, ты извини, – покаянно вздохнув, развел руками Гуров, – но это была всего лишь шутка. Прикол, как это иногда называют.
– Лева, да я об этом с самого начала догадался, – рассмеялся Орлов. – Поэтому и попросил ребят, чтобы тебе, когда приедешь, немного подыграли. Стреляного воробья на мякине не проведешь!
– Воробья… – Гуров с сомнением покачал головой. – Да нет, тут уж речь надо вести о птичке особо крупного, так сказать, орлиного калибра!
И они оба от души рассмеялись.
ЭПИЛОГ
Прошел год. За это время произошло немало и значительных, и малозаметных событий. За их пестрой чередой в памяти понемногу стушевалась и история расследования, проводившегося в дебрях сибирской тайги. Но однажды те давние события напомнили о себе самым неожиданным и удивительным образом.
Июньским днем в вестибюле управления появился человек, внешне похожий на уроженца Крайнего Севера. Из большой сумки он достал заколоченный, плоский, но длинный посылочный ящичек и небольшой пакет.
– Скажите, а могу я увидеть ваших сотрудников с птичьей фамилией Куров и такой свиной фамилией Хрячко? Я им посылки привез! – объявил северянин.
– Что? Что?.. – обалдело уставился дежурный. – У нас тут нет таких. Хотя как ты сказал? Куров и Хрячко? Может быть, Гуров и Крячко?
– Правильно, верно! – согласился северянин. Так и есть – Куров и Хрячко.
И тут, к радости дежурного, в вестибюле появился Гуров, который откуда-то только что вернулся.
– Товарищ полковник, – воспрянув духом, окликнул его дежурный, – тут вот гражданин каким-то Курову и Хрячко посылки привез. Может, это вам?
– Товарищ полковник, – обрадовался и пришедший. – Вера просит передать две посылки – большую и маленькую. Берите, пожалуйста!
Гуров взглянул на ящик и увидел на нем свою фамилию. Подписан был и пакет. Он предназначался Стасу.
– Все в порядке, это нам, – известил он дежурного и, взяв посылки, понес в свой кабинет.
– Ну, скажет же такое! – глядя вслед северянину, усмехнулся дежурный. – Куров и Хрячко!..
Вскрыв в кабинете фанерный ящичек, Гуров увидел в нем завернутую в шкурки горностаев… старинную дамасскую саблю. К ее темляку был прикреплен клочок замши с надписью, выведенной красной краской: «Воину, поражающему зло». Ни записки, ни чего-то другого в посылке не было.
Стас появился через четверть часа. Что-то мурлыкая под нос, он уселся за свой стол и, увидев пакет, замер, удивленный.
– Лева, это что за вещдоки мне прислали? Вроде ни от кого не ожидалось…
– Это, Стас, не вещдоки, а посылка. Свою я уже распечатал. Теперь давай посмотрим, что в твоей.
– А что в твоей? – насторожился Крячко.
– В моей – вот что… – Гуров положил на стол ящик и извлек из него саблю. – Это от нашей общей знакомой Веры.
– Что?! – Стас был ошеломлен. – Ну и ну! Это ж та самая сабля воеводы! А что же мне она прислала? Амулет, что ли, какой-нибудь?
Он развернул пакет, на стол из него выпал белый прямоугольничек и что-то пушистое. Стас его поднял и застыл, как некая особа, по библейскому преданию обратившаяся в соляной столб.