Через семь лет все комиссии вследствие недостаточности ассигнований распались. Сумма в полмиллиона, выделенная для развития и изучения открытия профессора Пепсиуса, была давно израсходована. Требовались дополнительные ассигнования, но особого интереса к открытию уже не ощущалось.

Чтобы возродить интерес к своему открытию, профессор Пепсиус проводил доклады, демонстрировал гипсолизоб-излучение, которое в течение нескольких минут на клочке земли с гектар вызывало буйный рост растительного покрова.

Аудитория удивлялась, но особого восторга не выказывала. В кинофильмах доводилось видеть чудеса похлеще этого.

Потом случилось одно событие. Во время демонстрации профессор по рассеянности пустил лучи в обратном направлении.

В одно мгновение весь растительный покров на площади в один гектар был уничтожен.

Часом позже профессору Пепсиусу выделили из резервного фонда один миллиард. И для дальнейшего усовершенствования открытия еще десять миллиардов.

Гипсолизоб-излучение открыло совершенно новое, эффективное средство ведения войны. Растительность целой страны, даже всей земли, можно будет уничтожить одним движением руки!

Аптекарь только улегся, когда раздался звонок у двери. Пробормотав положенные проклятия, аптекарь пошел отворять.

В аптеку ввалились хозяева дальних хуторов — Вилле Тахкомен и Иисаки Хинтти.

Вилле: Добрый вечер, господин аптекарь!

Аптекарь: Какой там вечер. Теперь, скорее, ночь.

Вилле: Ну, доброй ночи тогда!

Иисаки: То же самое пожелаю вам и я.

Аптекарь: Какая же случилась беда, что хозяева в такой поздний час в дороге?

Вилле: Да беды никакой нет. И спешки тоже. Даже наоборот — с делами мы вроде управились, время у нас есть. Ведь у нас как? Если случится в кой-то век побывать в городе, всегда столько наберется дел, успевай только поворачиваться. Ну, и засиделись там, у Контисса — это зять Иисаки… Пожаловали мы сюда, видно, в непоказанное время?

Аптекарь: Да, время позднее.

Вилле: Говорят, если позвонить поздно ночью, кроме лекарств по рецептам в аптеке уже ничего не достанешь?

Аптекарь: Да, ничего. Таков порядок.

Вилле: А если не достанешь ничего, кроме тех лекарств по рецептам, то ведь ночью можно выдать их и без рецепта?

Аптекарь: Ни в коем случае.

Вилле: По закону, стало быть, не полагается?

Аптекарь: Ну, в случае крайней необходимости можно кое-что отпустить и без рецепта. И если уж хозяева приехали из такой дали, придется отпустить. Знать бы только, черт возьми, что им надобно!

Вилле: Мне-то, собственно, ничего не надо. Старуха вот разве что на колики жалуется…

Аптекарь: Заболела, значит, хозяйка Тахконенна?

Вилле: Да нет, не заболела. Слава богу, жива-здорова. Вчера утром, правда, немного сплоховала. Доила корову у хлева, а тут подлетел этот чертов петух да как заверещит у самого уха. Корова испугалась, лягнула ногой — старуха упала, подойник и скамейка тоже, и ножка — хрясь — пополам.

Аптекарь. Ай, ай, ай! И что же вы сделали? Наложили жгут? Помощь ей кто-нибудь оказал?

Вилле: Какая там помощь! Сам починю, как выберу время.

Аптекарь: Спаси и помилуй! Даже ничего не предприняли! Боли-то у ней сильные?

Вилле: У кого это?

Аптекарь: Ну, у старухи.

Вилле: Никаких болей у ней нет.

Аптекарь. Несмотря на то, что кость переломана?

Вилле: Ножка-то не у старухи переломана.

Аптекарь: Стало быть, у коровы?

Вилле: Да не у коровы. Хотя двинула она ею здорово. Этот чертов петух…

Аптекарь: Значит, переломана нога у петуха! И вы думаете, что лекарство тут поможет?

Вилле: У какого петуха? Ножка переломалась в той суматохе у скамейки.

Аптекарь: Тысяча чертей! Скажите же, наконец, что вам надобно!