В ранний период вол или воловья шкура могли использоваться как предмет для обмена. В позднеэлладский период медные болванки, заменявшие деньги, отливались в форме шкуры животного. Они имели почти постоянный вес и вполне могли использоваться как примитивная форма денег.

Большую груду таких «денег» обнаружили в летнем дворце Агиа-Триада на Крите, а совсем недавно множество таких же отливок подняли с микенского корабля, потерпевшего крушение у юго-западного побережья Турции. Три примера подобных находок известны и по раскопкам в Сардинии (см. с. 200).

Изучение табличек показывает, что в микенском государстве существовала хорошо развитая дорожная сеть. Практически все дороги отличались высоким качеством, необходимым для нормальной торговли и обеспечения военных действий. Правда, до нашего времени дошло немногое, и о былом величии мы можем судить по руинам доисторических дамб и водоотводных труб, которые проходят над небольшими водными потоками. Над реками и глубокими впадинами строились виадуки. Традиции дорожного строительства микенцы заимствовали у египтян, а позже их восприняли греки, а затем и римляне.

В основном археологи изучали сеть дорог на территории, прилегавшей к Микенам, лишь недавно не менее ценные результаты дали раскопки в Мессении.

Сегодня почти циклопические руины дамбы можно увидеть примерно в миле к югу от микенского акрополя. По ней проходила дорога из Микен в Гереум (Просимну) над потоком Хаоса. Еще две дороги связывали Микены с Коринфом, проходя по обе стороны горного кряжа, разделяющего два города. Возможно, эти дороги охранялись с помощью системы укреплений, расположенных вдоль них, и при проезде с путников взималась пошлина на их содержание.

Одна из таких крепостей расположена на вершине горы Элиас, одной из двух гор-близнецов, которые «охраняют» Микены. В трагедии Эсхила «Агамемнон» говорится, что именно на вершине этой горы стоял раб, увидевший сигнальный огонь, оповестивший о падении Трои. Заметив свет далекого костра, он принес радостную весть Клитемнестре.

На трудных участках, и особенно на крутых подъемах, дорога покрывалась каменной мостовой. Известно, что еще на Крите вдоль дорог строились станции для смены лошадей. На перекрестках устанавливались столбы с указанием расстояний до ближайшего пункта.

Воинственность микенцев отчетливо проявилась в созданных ими памятниках. Можно даже сказать, что они охотно начинали войну, чтобы обеспечить свою безопасность. На их воинственный настрой указывает разнообразное вооружение, найденное в скальных погребениях и самых ранних микенских гробницах.

На стелах, которые когда-то обозначали место этих гробниц, часто изображались колесницы, в которых умерший царь торжественно проезжает мимо поверженных врагов. На фрагментах серебряного ритона из скальной гробницы IV изображены сцены осады и покорения вражеского города. Множество сохранившихся фрагментов фресковой живописи позднего периода показывает, что стены микенских домов часто украшали росписи с изображением сражений и поединков. Но самые впечатляющие образцы батальной живописи можно сегодня увидеть в больших крепостях Микен и Тиринфа.

О военной стороне жизни микенской цивилизации можно судить и по табличкам, содержащим перечни различных видов вооружения. Военными руководителями были бекетаи («последователи»), хотя их точное положение в военной иерархии до конца неясно. Похоже, они входили в ближайшее окружение царя, занимая то же положение, что и «графы», служившие сюзерену в Священной Римской империи. Во время войны они становились командирами ополчения, состоявшего из их подданных.

Вероятно, подразделения колесниц подчинялись им и, судя по записям на табличке, найденной в Пилосе, были объединены в подразделения, называемые «ока». Предполагают, что они действовали и как служба разведки и связи, обеспечивая быструю доставку информации в штаб командования.

Скорее всего, оку можно считать военным подразделением, но в отношении ее состава единой точки зрения нет. В том контексте, в котором они упоминаются, их рассматривают как «охранителей побережья» от возможного вторжения.

Существование колесниц отмечено как в кносских, так и в пилосских документах, хотя в последнем случае сведения о них не совсем полные, в имеющихся документах упомянуты только пригодные к употреблению и неисправные колеса. Тот факт, что колеса перечислены отдельно от колесниц, показывает, что во время стоянок их снимали с ходовой части и при необходимости заменяли новыми.

Описание постановки колес приводит Гомер: «Геба надела на колесницу резные колеса из бронзы». Обычно колеса изготавливали из древесины ивы или вяза. В кносских табличках содержится более подробный перечень: указана колесница, назван колесничий, его панцирь и пара лошадей. По изображениям на фресках, рисункам на вазах и печатям ясно, что на каждой колеснице находились два человека, один управлял лошадьми, а другой стрелял из лука.

Рис. 52. Фрагмент кратера с изображением колесницы (предоставлен Элен Уэйс)