Шрифт:
Она изумленно посмотрела на него.
— Ты едешь со мной?
Похоже, его удивил подобный вопрос.
— Конечно. И не пытайся остановить меня.
О господи! Оливия с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Она откашлялась.
— Спасибо, Алекс. Просто дело в том, что Эрик… — Как бы это поделикатнее сказать? — Он никогда… не предлагал поехать со мной.
— Мерзавец, — выпалил Алекс, и его лицо помрачнело. Через пару секунд он справился с эмоциями и спокойно продолжил: — Ну а я — другой человек. И намерен во всем поддерживать тебя, Оливия.
У нее пересохло во рту от избытка чувств, и она смогла только кивнуть.
— А теперь одевайся, — сказал Алекс, поворачиваясь и берясь за трубку телефона. Его голос слегка дрожал.
Оливия поспешила уйти из комнаты, пока не расклеилась окончательно. Куда легче оставаться сильной, когда не делишься своей болью с близким человеком. Но стоит кому-то отнестись к тебе с сочувствием, как у тебя могут сдать нервы.
Когда они приехали в клинику, врач сначала поговорил с ними обоими, а потом Оливию отвели в отдельный кабинет, где ей пришлось пройти через ряд процедур.
Во время беседы врач не сказал ничего определенного, и Оливия приказала себе не делать поспешных выводов. На какое-то время ей это удалось, но слабый проблеск надежды невозможно было заглушить, как бы она ни старалась.
Алекс вел себя безукоризненно. Он оставался с ней, пока это было возможно, а во время разговора с врачом держал ее за руку.
К концу дня они вместе сидели в палате в ожидании вердикта.
Алекс крепко держал ее за руку, когда врач сообщил им ужасную новость о том, что у Оливии никогда не будет детей. Последствия внематочной беременности оказались слишком серьезными.
Алекс потрясенно молчал. Похоже, он, как и она, до последнего надеялся на чудо. Оливия едва сдерживала слезы.
Она давно знала, что бесплодна.
Господи, она это знала, но почему-то позволила себе надеяться.
И вот теперь, действительно, не осталось никакой надежды.
Глава девятая
— Нам нужно выслушать еще одно мнение, — сказал Алекс, едва успев прийти в себя. Невозможно смириться с тем, что сказал специалист. Да он, черт возьми, и не собирался.
Доктор посмотрел на них с сочувствием.
— Мистер Валенти, я вас хорошо понимаю, но ничего другого вы не услышите. Наши анализы были очень тщательными. — Он помолчал. — Сожалею.
Но Алекса его слова не убедили. Он взглянул на Оливию.
— Мы обратимся в другую клинику. Мы могли бы…
— Нет, Алекс, — сказала она твердо. — Довольно.
До этого момента Алексу и в голову не приходило, что неутешительный диагноз Оливии может подтвердиться. И теперь он не мог поверить, что у них никогда не будет детей.
Он взглянул на красивую женщину, которая сидела на больничной койке в белой больничной рубашке с высоко поднятой головой и с твердым намерением продолжать жить дальше. Он проглотил подступивший к горлу ком. Она согласилась пройти повторное обследование только ради него. Разве честно с его стороны обрекать ее на еще большие страдания?
— Ты права, — сказал он и поцеловал ее руку.
Оливия взглянула на миг в его глаза и, слегка порозовев, посмотрела на врача.
— Спасибо за все, доктор.
Доктор кивнул.
— Я бы хотел, чтобы новости были другими, миссис Валенти.
— Я знаю.
Алекс встал и пожал ему руку. Доктор вышел и оставил их одних.
В палате повисло тягостное молчание. Алекс взглянул на Оливию.
— Ты в порядке?
Слабая улыбка осветила ее лицо.
— Да, Алекс. Все прекрасно.
Алекс чувствовал себя виноватым. И как только Оливия держится? Да еще ухитряется улыбаться?
Однако в следующее мгновение Оливия закрыла лицо руками, и ее плечи начали вздрагивать.
— Оливия?
Она всхлипнула.
Он присел на краешек кровати и нежно притянул ее к своей груди. Его сердце сжалось от боли, когда он увидел, как горючие слезы заструились по ее щекам.
— О, дорогая, поплачь, — прошептал он. — Поплачь.
Он крепко обнимал ее, давая возможность выплакаться.
В конце концов она отстранилась, шмыгая носом и пытаясь расправить бумажную салфетку, которую держала в руке.
— Извини.
Он положил руки ей на плечи.